Камилла. Жемчужина темного мага

он остановился на небольшой, мощеной пестрым гранитом, площадке и еще раз осмотрелся. Если повернуться спиной к зданию дворца, то вперед, вправо и влево разбегаются прямые дорожки. Центральная ведет к фонтану, боковые — к зеленым насаждениям. С одной стороны что-то вроде лабиринта, где след тьмы был наиболее силен. такое впечатление, что его специально оставили именно там, чтобы отвести глаза…

«но ты ведь и так понимаешь, что темный маг был во дворце? Просто… куда-то исчез. Уехал, быть может».

Аларик прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, пробуя отпустить на волю маленький, почти невесомый росток собственной тьмы. тьма всегда стремится слиться в море. Следовательно, ответная тьма тоже могла бы устремиться навстречу, особенно, если принадлежит кому-то, кто не может ее толком направлять и контролировать.

но именно в тот миг, когда его тьма проклюнулась наружу, его окликнули.

— Господин маг!

он поспешно обернулся на голос и невольно поморщился: со ступеней крыльца, что выходило на задний двор, спускался сам Лоджерин-младший, весь в белом, прекрасный и сияющий. А ощущение было такое, словно по крыльцу неторопливо спускается сколопендра, пощелкивая ядовитыми жвалами.

«Сволочь, — мрачно подумал Аларик, — убрал родителя, теперь надеешься быть коронованным? только вот… с чьей помощью убрал?»

— Ваше высочество, — он даже с места не сдвинулся. Кивком обозначил поклон, специально не называя Эдвина «величеством».

Предательски зачесался рубец через щеку, но Аларик только сжал пальцы в кулак. Хотелось гаркнуть — какого верга тебе надо? но промолчал, даже вежливо улыбнулся и сделал вид, что никогда не получал того удара хлыстом.

тем временем Эдвин Лоджерин приблизился, вышагивая, словно павлин. В его карих глазах холодно блестело презрение, к которому примешалась и капелька страха. Для Аларика же вина принца в смерти монарха была почти очевидна, осталось только разыскать доказательства.

— Хороший сегодня денек, не находите? — беззаботно сказал Эдвин, глядя куда-то поверх головы Аларика.

— Бесспорно, — ответил Аларик, прикидывая, какого верга действительно нужно этому принцу.

Эдвин растянул губы в виноватой улыбке, но в глазах — по-прежнему лишь презрение с легким налетом страха, как та угольная пыль тьмы в восприятии мага. невесомая и едва заметная — но она есть.

— В прошлую нашу встречу, — медленно произнес принц, — я немного погорячился. но, вижу, у вас все зажило.

— Я темный маг, ваше высочество. на мне все быстро заживает.

Принц улыбался, но Аларику мерещился злобный оскал твари, которая будет ещё пострашнее тьмы.

«А не думал ли ты, что принц Лоджерин и есть тот самый темный маг, которому удалось избежать общения с монахами во младенчестве?»

невольно нахмурившись, Аларик прислушался к собственной тьме — но она молчала и была совершенно спокойна, как будто спала.

— Позволите идти? — спросил он, постаравшись придать себе покорный вид.

— Идти? — переспросил Эдвин, — отчего ж идти? Я пришел пригласить вас отобедать. Или отполдничать, если время обеда для вас уже прошло.

— Я, пожалуй…

Эдвин продолжал улыбаться, обжигая взглядом.

— Вы не можете отказаться. Вы не можете отказать будущему королю. А я им стану, вы ведь в этом не сомневаетесь?

— ничуть, — пробормотал Аларик.

— тогда идемте, — сказал принц, — мне дико скучно и хочется узнать о ковенах темных.

— Вряд ли это будет для вас интересным…

— не вам судить, господин маг, не вам судить.

И Аларику действительно пришлось идти за принцем, во дворец, сквозь анфилады залов, которые напоминали пирожные из взбитых сливок с кружевами сахарной глазури, так все было красиво и изысканно. Когда Эдвин привел его в гостиную с голубыми шелковыми обоями и столом, накрытым на двоих, Аларик заподозрил неладное: похоже, принц готовился к тому, чтобы привести сюда мага. не собрался ли отравить? И, пока Эдвин усаживался, Аларик быстро, одним незаметным движением пальцев, сплел простеньке заклинание и набросил его на стол, покрывая всю пищу и питье… Если бы там был яд, то он вспыхнул бы, как гнилушка на болоте.

но все оказалось вполне безвредным. Разве что только слабое подсвечивание маринованной рыбы показывало, что она не первой свежести и что повар ходит по острию, позволяя себе подобные выкрутасы с королевским питанием.

— Присаживайтесь, — Эдвин тем временем опустился в кресло, — мы обедаем без прислуги. надоели эти жадные до сплетен идиоты.

Аларик кивнул и тоже сел. теперь их с Эдвином разделял стол — слишком длинный для того, чтобы при случае воткнуть принцу в глаз что-нибудь острое.

Эдвин потянулся к хрустальному графину и плеснул себе в бокал темно-красной жидкости.

— Пье-мортан урожая прошлого года. Прошлое лето выдалось особенно жарким, и виноград был, говорят, дивно сладок. Вы любите виноград, господин Фейр?

Аларик потянулся к ближайшему графину, налил себе воды, и от него не ускользнула тень разочарования, мелькнувшая на холеном лице Эдвина.

— Кто не любит спелый виноград? — ответил Аларик вопросом на вопрос, — мне кажется, любой, кто говорит, что не любит — очень лукавит.