Камни

Маленькая изящная кошка вошла туда вслед за ней и была там ровно до того момента, пока Каролина не вышла.

В коридоре Каролина погладила её. Кошка тут же благодарно мурлыкнула в ответ.

Когда она вернулась в спальню, Давид, к счастью, крепко спал.

За окном запела птица, и, Каролина, не выдержав, снова заплакала.

На этот раз тихо.

И горько.

Буквально на днях Каролина в очередной раз думала о том, что будет правильным рассказать ему о своей проблеме прямо сейчас, не откладывая.

Но так и не решилась.

Теперь этой проблемы нет. Но есть другая.

В ту самую первую ночь (которая началась вечером и в коридоре) он, явно стесняясь, сказал ей, что у него нет с собой презервативов.

Она ответила, что можно без них.

Он, должно быть, решил, что она пьёт таблетки. Или у неё стоит спираль. Или что-то ещё.

Каролина наливает себе воды и понимает, что чувствует себя совершенно разбитой.

Она не знает, что будет дальше.

А вдруг он действительно, по-настоящему не хочет детей?

Вдруг тот умилённый взгляд, который он бросил на маленькую девочку, ей попросту померещился?

Людям часто мерещится всякое.

Особенно — то, чего они больше всего хотят, и то, чего они больше всего боятся.

Ей ли как психиатру этого не знать!

Что ты накручиваешь себя, дура.

До этого ты боялась, что он бросит тебя и уйдёт к той, которая сумеет родить.

Так боялась, что беззвучно рыдала, глядя на спящего него.

Теперь ты ждёшь от него ребёнка — так что тебя вновь не устраивает?

На экране телефона появляется уведомление.

Она видит, что он пишет ей.

И впервые не хочет сразу отвечать.

Хотя и понимает, что сегодня им обязательно нужно увидеться.

Не откладывая.

2

— Ты раньше не приглашал меня сюда, — Каролина хмурится, и Давид моментально делается расстроенным.

— А ты пошла бы?

— Но сегодня же пошла, — теперь она улыбается, но всё равно выглядит при этом какой-то…

…напряжённой?

Тогда, быть может, не стоит сейчас?..

Вручи ей кольцо, идиот.

Вручи и предложи выйти за тебя замуж.

Ты ведь именно за этим притащил её в этот чёртов «Лехаим»!

— Знаешь, я всякий раз опасаюсь предлагать что-либо еврейское не евреям, — честно признаётся он. — Мне сразу кажется, что человек подумает, будто бы я отчаянно пытаюсь навязать ему своё.

— Я такую глупость не подумаю, — говорит она, быстро просматривая меню. После чего добавляет: — Я действительно мало что понимаю в еврейской кухне, так что стану есть всё, что мне принесут, — она поднимает на него глаза. — Выбери сам.

— Хорошо, — отвечает он. — Здесь есть настоящее кошерное израильское вино. Ты непременно должна его попробовать.

— Боюсь, насчёт вина я сегодня пас, — говорит она, и теперь напрягается уже он.

Он не замечал за Каролиной особого пристрастия к алкогольным напиткам, но от бокала хорошего вина, нефильтрованного пива или сухого мартини она обычно не отказывалась.

— Но ты возьми себе, если тебе хочется, — добавляет она.

Подозвав официанта, он быстро продиктовывает ему заказ, не переставая думать о том, почему она отказалась от вина.

Тем более — настоящего израильского.

Ведь такого она раньше, должно быть, не пробовала.

Снова взглянув на неё, он отмечает, что она выглядит откровенно уставшей.

Она часто устаёт на работе. В глубине души он не хочет — не просто не хочет, а очень сильно не хочет, — чтобы она так много работала.

Но вслух он ничего не говорит.

Не считает себя вправе говорить.

Может быть, как-нибудь аккуратно, потом…

Если она примет это кольцо.

Если примет.

Официант приносит заказ. Она пробует блюдо из рыбы.

Она говорит, что это очень вкусно.

Он видит, что ей действительно нравится, и то, что ей это нравится, ему нравится тоже.

Ему не нравится только её откровенно уставший вид.

Не просто уставший.

Нездоровый.

Вино она пить так и не стала. Он заказал ей минеральную воду.

— Слушай, ты в порядке? — осторожно интересуется он.

— Да, — кивает она. — Я в порядке. Правда… мне нужно сказать тебе кое-что…

Он снова напрягается внутри.

Он не знает, что она хочет ему сказать.

И отчего-то считает, что теперь он просто обязан сказать своё раньше.

— Тогда сначала я, — быстро проговаривает он, стараясь казаться как можно более уверенным.

— Сначала ты? — она кладёт вилку на тарелку.

— Да, — коротко произносит он и, не дав себе шанса дать задний ход, достаёт из кармана коробочку с кольцом.

«Её нужно открыть, дебил», — подсказывает ему что-то внутри и, стараясь, чтобы она не заметила, как у него дрожат руки, он распахивает коробочку и протягивает ей.

— Это тебе, — говорит он.

Она ошарашено смотрит на кольцо, будто не в силах поверить своим глазам.

— Мне… — тихо повторяет она.

Он достаёт кольцо из коробочки и берёт её за руку.

— Ты… позволишь? — тихо спрашивает он и, не дожидаясь ответа, надевает кольцо на её безымянный палец.

Кажется, она хочет что-то ответить.

Хочет — но не может.

В её глазах слёзы.

Не в силах оторваться, он смотрит в них — в свои любимые омуты — а затем припадает губами к её руке.

— Ты ведь не откажешь мне, — срывающимся голосом говорит он. Она тихо смеётся:

— Ты забыл предложить.

— Да. Точно. Выходи за меня замуж.

Он поднимает наконец глаза, отрываясь от её пальцев. Их взгляды снова встречаются.