Камни вместо сердец

— На мой взгляд, ваш спор не имеет основы, — обратился я к обоим юношам. — «Токсофил» утверждает, что важна не только дальность, но и меткость стрельбы. Вы оба отлично стреляете, и если одному лучше удается одно, а другому — другое, какое это имеет значение?

— Мы с Дэвидом шутим и препираемся последние пять лет, сэр, — с усталой интонацией в голосе проговорил Кертис. — Это и есть наше основное занятие, вне зависимости от темы. А скажите мне, — добавил он вполне искренне, — что вам не нравится в «Токсофиле»?

— Его любовь к войне. И в его похвалах королю есть угодничество, — ответил я.

— Но разве нам самим не следует поощрять военные искусства, чтобы защитить себя? — со спокойным упорством проговорил Хью. — Или мы должны позволить французам вторгнуться к нам и поступать здесь по собственной воле?

— Нет. Но мы должны спросить себя о том, как дошло до этого. Если бы король в прошлом году не вторгся во Францию…

— Сотни лет Гасконь и Нормандия принадлежали нам! — воскликнул юноша, и я впервые услышал в его голосе неподдельную страсть. — Это право принадлежало нам по наследству от норманнов, прежде чем эти выскочки, эти французишки начали именовать себя королями…

— Так говорит король Генрих.

— И он прав.

— Хорошо, что отец не слышит тебя сейчас, — проговорил Дэвид. — Ты же знаешь, что он не отпустит тебя в солдаты. — Тут, к моему удивлению, голос младшего Хоббея обрел просительную интонацию. — A с кем без тебя я буду ездить на охоту? — Дэвид повернулся ко мне: — Сегодня утром мы выезжали, и наши борзые поймали с полдюжины зайцев. Хотя мой быстрый пес поймал больше, чем его…

— Успокойся, — проговорил Хью с внезапным нетерпением. — От твоего бесконечного «Кто лучше кого?» меня уже мутит!

Хоббей был явно задет:

— Но состязание представляет собой смысл жизни. В отцовском деле…

— Разве мы теперь не джентльмены? А знаете ли вы, мастер Шардлейк, что такое хобби?

— Сокол-чеглок, — ответил я.

— Ага, самая маленькая и слабая из птиц.

Глаза Дэвида округлились от обиды. Я подумал, что он вот-вот разразится слезами.

— Довольно, замолчите оба, — отрезал Фальстоу. К моему удивлению, он говорил так, будто обладал властью родителя. Оба юноши немедленно замолчали.

— Прошу вас не спорить, — с внезапным чувством проговорил Фиверйир, и его выступающее адамово яблоко заходило вверх и вниз. — Вы же братья, христиане…

Его прервал громкий голос, выкрикнувший его имя. По лужайке шел Дирик. Он был явно рассержен, и лицо его побагровело — прямо под цвет его волос.

— Что ты делаешь с луком в руках среди юношей? — возмутился мой коллега. — И ты, Барак! Вам было приказано оставаться среди слуг. Мастер дворецкий, почему вы не выполняете распоряжений своего господина?

Амброуз молча ответил Дирику холодным взглядом.

— Молодые люди сами пригласили нас, — произнес Джек с опасной едкостью в голосе.

— Именно так, сэр, — проговорил Кертис. — Ради новой компании.

Дирик не обратил на них никакого внимания:

— Сэм, пойдем со мной! Быстро! Эттис вместе с несколькими деревенскими тупицами орет на мастера Хоббея в его собственном кабинете. Я хочу, чтобы ты записал его слова!

— Да, сэр, — смиренно отозвался Фиверйир. Повернувшись, его господин отправился к дому, и клерк последовал за ним.

— Пойдем и мы, мальчики, — проговорил Фальстоу. — Лучше не спорить в присутствии гостей.

Он посмотрел на Хью и Дэвида, и всех троих явно соединило какое-то взаимопонимание. Они направились следом за Винсентом и Сэмом. Барак посмотрел в сторону здания, и глаза его сузились:

— А не пройтись ли нам, так чтобы оказаться под окном кабинета? Оно находится в задней части дома. Может, что-нибудь услышим. Видишь, они открыли все окна, чтобы проветрить дом?

Недолго поколебавшись, я кивнул.

— Ты заставляешь меня пренебрегать правилами приличия, — пробормотал я, следуя за помощником к задней части дома, которую от старой монастырской стены отделяла узкая лужайка. Из окна кабинета Хоббея доносились повышенные голоса. Я узнал хэмпширский говорок Эттиса, которого мы встретили в деревне. Он сердито кричал:

— Вы хотите украсть наши общинные земли! Где тогда бедные селяне будут брать лес и корм для своих свиней?

— Поберегись, папаша Эттис! — скрежетнул ножом голос Дирика. — Твоя неучтивость сослужит тебе здесь дурную службу. Не забывай, что некоторые из домовладельцев уже продали свои земли мастеру Хоббею. Вам потребуется меньше общинной земли.

— Таких всего четверо. И они согласились на это лишь после того, как вы пригрозили им отобрать землю, когда они запоздали с платой. A в дарственной все записано прямо и ясно! Приорство даровало деревне Хойленд наш лес почти четыре века назад.

— Вы располагаете всего лишь скверным английским переводом дарственной… — возразил Винсент.

— Мы не умеем читать эти норманнские каракули! — выкрикнул еще один голос с хэмпширским акцентом.

Мы с Бараком были уже под самым окном. К счастью, сверху нас прикрывал подоконник. Я неловко оглянулся, опасаясь того, что из-за угла дома может выйти кто-то из слуг.