Камни вместо сердец

Клерк помолчал с минуту, а потом покачал головой:

— Ты придаешь слишком много значения крикам безумной женщины.

— В тот день она говорила правду.

— Откуда в тебе такая уверенность? — Скрестив руки на груди, Джек посмотрел на меня, не отводя глаз и странным образом напомнив тем самым манеру некоторых знакомых мне судей.

— Ты не видел ее, ты не видел весь тот ужас, который вызвали эти воспоминания.

— Но что, если прав на самом деле Уэст, и Эллен сама убила собственного отца и Гратвика, а потом устроила пожар? Приддису, возможно, пришлось увезти ее из города, чтобы ублаготворить Уэстов и заключить какую-то сделку с Батрессом, позволив тому задешево купить дом, а после разделить доход на двоих. Ты же знаешь, каковы чиновники графств… какие они были и есть.

— У меня создалось впечатление, что Батресс не симпатизирует Уэстам… Быть может, причина сему заключается в борьбе за местную власть.

— Так ты не хочешь допустить даже возможности того, что Эллен сама могла совершить все это?

Хмурясь, я передвинулся на край постели:

— Мне кажется, что, вне зависимости от обстоятельств, в деле этом каким-то образом замешан и Филип Уэст. Тот день до сих пор памятен ему.

— Просто от того, что тебе это кажется, подобное предположение не становится верным.

— Я хочу, чтобы Уэста и Приддиса допросили в ходе расследования. Это откроет нам истину, — нетерпеливо произнес я.

На озабоченном лице Барака все еще читалось сомнение.

— А что представляет собой сассекский коронер? — поинтересовался он.

— Мне о нем ничего не известно. Разведаю, когда мы вернемся в Лондон.

— Если только мы когда-нибудь вернемся туда.

— Мы отправимся туда сразу же, как только нас отпустит хэмпширский коронер. Я обещал тебе это и сдержу свое обещание.

С улицы донеслись громкие голоса, крики и возгласы, и Барак подошел к окну. Я уже некоторое время назад заметил растущий шум, но подумал, что это торговцы готовят свои прилавки к базарному дню. Открыв ставни, Джек присвистнул:

— Поди сюда, полюбуйся!

Я присоединился к нему возле окна. Снаружи целая группа людей, причем некоторые из них несли факелы, собралась вокруг груды хвороста посреди улицы. На наших глазах сборище разделилось надвое, с криками и приветствиями пропуская четверых мужчин. Те несли соломенное чучело, облаченное в рваный балахон с намалеванными на груди королевскими лилиями Франции.

Толпа завопила:

— Жги французишку! Бей пса!

Чучело уложили на хворост, который тут же зажгли. Какое-то мгновение языки пламени лизали фигуру, быстро поддавшуюся натиску огня.

— Так будет со всеми захватчиками! — нравоучительно провозгласил чей-то голос под дружные крики одобрения.

— Отрежем яйца головорезам французского короля!

Отвернувшись от зрелища, я буркнул:

— Они могли бы и поинтересоваться, кто все это затеял. Король, превысивший свою власть.

— В этом-то вся проблема, — заметил мой клерк. — Бывает, начинаешь какое-то дело, и прежде чем успеваешь что-то понять, обнаруживаешь, что оно вышло из-под твоего контроля.

Он многозначительно посмотрел на меня. Не отвечая, я вновь опустился на кровать, разглядывая красные отсветы пламени, плясавшие на потолке.

На следующее утро мы встали рано — ради долгой поездки обратно в Хойленд. Небо вновь сделалось чистым и безоблачным. Пепел ночного костра замели, и вдоль улицы расставили прилавки под яркими навесами. Мы позавтракали и уже собирали вещи в дорогу, когда, постучав, в нашу комнату с весьма озабоченным видом вошла старая мистрис Белл.

— Вас тут хотят видеть, сэр, — проговорила она, обращаясь ко мне.

— И кто же? — насторожился я.

Хозяйка набрала в грудь воздуха:

— Мистрис Беатрис Уэст, вдова сэра Джона Уэста, хозяйка Карлен-холла.

Мы с Бараком переглянулись.

— А где она? — спросил я.

— Я проводила ее в свою жалкую гостиную. — Из уст мистрис Белл хлынул бурный поток слов. — Она услышала о найденном в мельничном пруду теле. Пожалуйста, сэр, не говорите такого, что может расстроить ее! Многие мои постояльцы являются ее арендаторами. А она женщина гордая и обидчивая.

— Не имею никакого намерения становиться ее врагом, — заверил я мамашу Белл.

— Опять неприятности, — внезапно с горечью произнесла та. — Каждый раз неприятности, стоит вам только здесь появиться!

Хлопнув дверью, она вышла из комнаты. Джек приподнял бровь.

— Подожди здесь, — велел я ему.

Гостиная мистрис Белл оказалась небольшой комнаткой, в которой размещался обшарпанный стол и пара табуретов, а на стене была нарисована сцена охоты, хотя краски со временем растрескались и поблекли. Возле стола стояла высокая и крепкая женщина, на вид разменявшая уже седьмой десяток. На ней было просторное синее платье со стоячим воротником и старомодный чепец, обрамлявший умное и надменное лицо, небольшие и глубоко посаженные проницательные глаза на котором напомнили мне ее сына.

— Мистрис Беатрис Уэст? — спросил я.

Коротко кивнув в качестве подтверждения, старая женщина резким тоном проговорила:

— Вы и есть тот самый адвокат, который обнаружил в пруду это тело? Около плавильни Феттиплейса?