Камни вместо сердец

— Он самый, мадам. Мэтью Шардлейк, сержант юриспруденции из Лондона. — Я глубоко поклонился.

Мистрис Уэст кивнула, и поза ее сделалась менее чопорной:

— Во всяком случае, я имею дело с официальным лицом некого ранга. — Она указала холеной рукой в сторону табуретов. — Прошу вас сесть, если это вам угодно. Быть может, вы сочтете неудобным долго стоять на ногах. Сама я не сажусь на табуреты, поскольку привыкла к креслам, однако в этой бедной комнатушке их нет.

Косвенное упоминание моего увечья чуть завело меня. Однако я понимал, что умеренность в словах и скромность в манерах являются лучшим способом общения с этой женщиной, поэтому ответил просто:

— Благодарю вас, мне вполне удобно стоять.

Она не отводила от меня своих проницательных и небольших карих глаз, и за надменным выражением этих глаз я угадывал прячущуюся в них тревогу.

Резким тоном Беатрис заговорила:

— Вчера вечером я приехала в Рольфсвуд на ярмарочный день. Как всегда, остановилась у друзей. Но едва я успела войти в их дом, как получила письмо от этого невежи, Хэмфри Батресса. Он извещал меня о том, что тело мастера Феттиплейса, которого все мы девятнадцать лет считали сгоревшим, обнаружено в пруду. И что это сделали вы.

— Совершенно верно, мадам.

— Он сказал, что в качестве магистрата обязан — обязан, o, как он любит это слово! — знать местонахождение моего сына, учитывая его давние «отношения» с мисс Эллен Феттиплейс. Ну, на этот вопрос ответить несложно. Филип находится в Портсмуте, готовясь защищать Англию. Батресс сказал, что вы хотели бы допросить его. — Дама перевела дух. — Итак, сэр, что вы можете сказать мне? Какое отношение к вам имеет это старое дело?

Я невозмутимо ответил:

— Могу сказать вам лишь то, что уже говорил мастеру Батрессу. Я провожу расследование по поручению клиента в отношении семейства Феттиплейсов. Вчера я побывал на плавильне вместе со старым папашей Харридансом, и мы обнаружили тело. Как мне ни жаль производить неудобства, однако обстоятельства нашей находки необходимо расследовать. Ваш сын принадлежит к числу тех, кто может предоставить нам информацию. Я всего лишь хочу совершения правосудия, хочу собрать сведущих людей.

— По какой причине вы находитесь в Сассексе?

— Я расследую еще одно дело в Хэмпшире и живу сейчас в доме, расположенном в нескольких милях от Портсмута. В Хойлендском приорстве. Исполняю поручение суда по делам опеки. — Я решил, что будет лучше не сообщать этой женщине о своей принадлежности к Ходатайственному суду. Лицо ее сделалось несколько менее напряженным, и я добавил: — Мастер Секфорд сообщил мне, что в день пожара ваш сын намеревался просить у мастера Феттиплейса руки его дочери.

— Ах, эта девушка! — с чувством произнесла мистрис Уэст. — Она не была ему ровней, Филип не должен был водиться с ней. После пожара она сошла с ума, и ее увезли. Вы будете занимать официальную позицию во время дознания? — вдруг спросила она.

— Теперь мне придется так сделать как обнаружившему тело. — Я пристально посмотрел на мистрис Уэст. Быть может, это она устроила все так, чтобы Эллен увезли отсюда?

Пожилая дама внезапно поникла:

— А мы думали уже, что все забыто… И вот теперь, оказывается, там было убийство, и мой сын подлежит допросу…

— Я хочу всего лишь узнать правду. И только.

Посмотрев на меня долгим и жестким взглядом, моя собеседница словно бы пришла к решению:

— Тогда я должна кое-что рассказать вам. Это все равно вскроется, но лучше, чтобы первым узнали вы, а не Батресс. Должно быть, вы и так понимаете, мастер Шардлейк, что в небольших городках нередко возникает соперничество между людьми благородного происхождения, к числу которых принадлежит мое семейство, и подобными ему мужланами.

— Поговорив с ним, я могу представить, что он — человек трудный.

— Если я расскажу вам, что именно помешало моему сыну в тот день встретиться с мисс Феттиплейс, быть может, Филипу удастся избежать участия в дознании?

— Вполне вероятно.

— Сам он не захочет признаться в этом даже теперь. Однако я обязана сделать все возможное, чтобы защитить его. Он должен был рассказать все это еще на первом расследовании. Хотя все мы тогда считали, что произошел несчастный случай.

Пальцы Беатрис уже не знали покоя, и я понял, что женщина эта не просто испугана, а находится на грани паники. Еще раз посмотрев на меня, она собралась с духом и торопливо продолжила:

— Девятнадцать лет назад моему сыну было двадцать два года. Для своих лет он успел взлететь достаточно высоко. За два года до этого мы с моим покойным мужем нашли ему место при королевском дворе у егермейстера его величества. Мы были довольны. — На лице ее промелькнула счастливая улыбка. — Видели бы вы тогда Филипа! Красивый и крепкий, не знающий забот юноша, всецело отдавшийся мужскому времяпровождению… Это были последние дни прежних лет, сэр, когда все в Англии казалось устроенным и надежным. Король пребывал в браке с королевой Екатериной Арагонской почти двадцать лет — как мы считали, в счастливом браке, хотя сына у них не было. Мы не знали, что король уже положил взгляд на Анну Болейн.