Камни вместо сердец

Фальстоу стоял в большом зале, разглядывая стены, на которых прежде висели гобелены. Он обратил ко мне полный вражды взгляд. Его светлые волосы и борода контрастировали с угольно-черным траурным дублетом.

— Вам известно, где находятся сэр Квинтин и его сын? — спросил я без церемоний.

— Уехали, — холодно отозвался Амброуз.

— A члены семьи?

Управляющий с ненавистью поглядел на меня, отбросив последние крохи почтительности:

— Я не позволю вам беспокоить их… в том состоянии, в которое вы привели их на расследовании!

— Вам не следовало бы забывать про хорошие манеры, дворецкий, — проговорил я спокойным голосом.

— Я распоряжаюсь в этом доме, согласно воле мастера Хоббея. Говорю еще раз: я не позволю вам больше беспокоить их.

— Где находится мастер Дирик?

— Он с мастером Хоббеем.

— Завтра мы уезжаем. Передайте мастеру Дирику, что мне нужно перед отъездом переговорить с ним.

При этой новости на лице моего собеседника отразилось облегчение:

— Передам. Общего обеда в зале сегодня не будет. Трапеза будет подана в комнаты.

Развернувшись на месте, он отправился прочь.

Я поднялся в свою комнату. Вскоре в мою дверь постучали, и вошел Винсент, мрачный и злой.

— Вам будет приятно услышать, сэр, — проговорил он, — что мастер Хоббей слег. A Дэвид весьма расстроен.

— Готов держать пари, что он не настолько расстроен, как мастер Эттис, — парировал я, глядя ему в глаза.

Совесть укоряла меня за то, что я был вынужден сделать на расследовании, но в отношении Дирика я ощущал только гнев и презрение. Прежде я предполагал, что при всей своей комичной задиристости этот человек искренне считал, что я несправедливо отношусь к Хоббею из-за Хью. Однако роль, сыгранная им в преследовании Леонарда, доказала мне его продажность и жестокость.

Мой коллега фыркнул:

— Эттис! Жена которого, несомненно, окажется вашим клиентом.

— Вы будете рады услышать, что я имею разрешение принять ваше предложение в отношении завершения дела Хью Кертиса на основе отсутствия взаимных претензий по издержкам, — сообщил я ему вместо ответа.

— Ах, да, этот королевский гонец… — Винсент расплылся в мерзкой улыбке. — A я заметил, что вас с мастером Хью больше нельзя назвать друзьями. После того, что вы заставили его сделать сегодня, думаю, он так же мечтает избавиться от вас, как и все остальные обитатели этого дома.

— O, мы еще не закончили, брат Дирик! — ответил я невозмутимо. — Будет еще дело жителей деревни. A кроме того, надо же все-таки найти убийцу.

— Он уже найден.

— Сомневаюсь в том, что даже вы верите в то, что убийцей был Эттис.

— Тело господне! — возмутился мой оппонент. — Такого назойливого типа, как вы, я еще не видал!

— Успокойтесь, брат.

— Я успокоюсь после того, как вы вместе со своим наглым клерком оставите этот дом.

— A я надеюсь, что вы сохраните это спокойствие и во время нашей следующей встречи — на суде над Эттисом или в Ходатайственном суде. Я взял вас на прицел, Дирик, я вижу вас насквозь.

— Вы не видите ничего. И никогда не видели. Кстати, мастер Хоббей и члены его семьи, по моему мнению, вполне могут обойтись без прощания с вами. — Адвокат выскочил в коридор, оглушительно хлопнув за собой дверью.

На следующее утро мы встали рано, позавтракали на кухне и попрощались со старой Урсулой, как обычно, уже трудившейся там. Она поблагодарила нас за проявленный к Хью интерес и вздохнула:

— Хотя вы так и не обнаружили, почему они рассказывали эту злую ложь о том, что мастер Кафхилл влюбился в Хью, правда, сэр?

— Нет, Урсула. Без помощи самого Хью, должно быть, этого никто не сможет сделать, — объяснил я ей.

Служанка взглянула на меня с мольбой:

— Но вы поможете мастеру Эттису, правда? Он хороший человек… и он не убивал мистрис Хоббей.

— Конечно. — Я серьезно посмотрел на нее. — А ты не знаешь, кто мог это сделать, Урсула?

— Не знаю, сэр. Злой был поступок, какая бы она ни была. Прости ее Господи!

— Аминь. Я не намереваюсь возвращаться сюда, но если ты услышишь нечто такое, что мне следует знать, сообщи мистрис Эттис. Она знает, как найти меня.

— Сообщу, сэр. Если только французы не придут сюда. — Старушка присела в реверансе, однако я ощущал, что моя неудача разочаровала эту женщину.

Снаружи стоял очередной жаркий и безветренный день. Мы погрузили седельные сумы на Нечета и на лошадь Барака. Я подумал, что через три или четыре дня, возвратившись в Кингстон, мы вернем этих животных хозяину.

— Что ты намереваешься делать с дознанием в Рольфсвуде? — спросил мой помощник после того, как мы поднялись в седла.

— Когда мы вернемся в Лондон, я свяжусь с сассекским коронером. И настою на том, чтобы допросили Приддиса. А еще попрошу королеву воспользоваться собственным влиянием, если это потребуется.

— На это понадобится время.

— Я знаю.

— Посмотри-ка сюда, — сказал Джек негромко. Глянув в нужную сторону, я увидел, что Дэвид и Хью вдвоем вышли из дома с луками и колчанами и направились к стрельбищу. Обернувшись, Кертис увидел нас. Положив на землю лук, он подошел ко мне с холодным выражением на лице. Дэвид же остался на месте.

— Значит, уезжаете? — отрывисто спросил Хью.