Камни вместо сердец

— Почти три сотни, — негромко ответил он с валлийским акцентом и, посмотрев на меня с внезапным интересом, спросил: — Сэр, простите меня, но я слышал, что вы привезли письмо от сэра Ричарда Рича. Не хотят ли наверху снять с корабля часть солдат? На наш взгляд, их здесь слишком много. Так считают все офицеры, однако король поставил командовать нами вице-адмирала Кэрью, и он никого не хочет слушать. А сам до сегодняшнего дня даже не бывал на нашем корабле…

— Мне жаль, но письмо, увы, не об этом, — осторожно ответил я. — А где разместили новых стрелков, только сегодня попавших на этот корабль?

— Они на юте и баке. Им придется и заночевать там, так как французы могут прийти с рассветом, если подует благоприятный для них ветер. Сэр, многие солдаты не могут даже правильно ходить по кораблю. Днем задул ветерок, так они заблевали всю палубу — на юте уже страшно воняет! Одному богу ведомо, что будет с ними в открытом море. Сэр, если бы вы могли рассказать об этом сэру Ричарду Ричу…

— Боюсь, у меня нет никакого влияния на него. — Я посмотрел на Пиля, энергично закивавшего головой. Моряк отвернулся. Чуть в стороне от нас между двумя пушками я заметил небольшую группу моряков, переговаривавшихся по-голландски. Один из них взволнованным голосом читал молитвы по молитвеннику, перебирая при этом четки. Подобного зрелища мне не приходилось видеть уже давно, ибо оно было запрещено законом со времен лорда Кромвеля. Итак, заморские моряки получили послабление ради военного времени…

До слуха моего доносились обрывки разговора:

— Сегодня я видел лебедя, беспечно плававшего между нашими кораблями. Возможно, это было ниспосланное Богом знаменье. Царственная птица…

— Жаль, что он не послал нам огромного лебедя… такого, что можно было бы всем усесться на его спину и улететь…

— Вот полезут французы на абордаж, так ты им пику суй между ног…

— Ну да, завтра с рассветом все галеи будут здесь, а мы беспомощные вертимся на якорях…

Посмотрев наверх, на высокий бак с его тройной палубой, где находились каюты старших офицеров, я снова подумал о том, какую удивительную штуку представляет собой военный корабль со всеми его сложно переплетенными частями.

Резкий порыв ветра заставил «Мэри-Роз» накрениться. Это длилось всего мгновение, и матросы не обратили никакого внимания на крен, зато на кормовой и носовой надстройках послышались крики. Некоторые моряки ухмылялись, другие озабоченно хмурились. И тут я увидел Филипа Уэста, в одиночестве приближавшегося к нам от бака через расступавшуюся перед ним толпу.

Уэст остановился перед нами, стиснув кулаки опущенных рук. Глубоко посаженные глаза его налились кровью.

— Вы! — рыкнул он.

Поклонившись, Пиль протянул ему письмо:

— От сэра Ричарда Рича, сэр.

Сломав печать, помощник казначея прочел послание и недоуменно посмотрел на меня:

— Рич пишет, что вы должны забрать одного из погрузившихся сегодня на корабль лучников.

Итак, он не знает о том, что Хью — на самом деле девушка. Ричард не сказал ему этого, быть может, потому что в таком случае Филип просто не принял бы ее на борт корабля.

Я посмотрел на человека, погубившего жизнь Эллен:

— Все правильно, мастер Уэст. И соответствует вашему договору.

— Я должен поговорить со шкипером. На корабле последнее слово за ним, а не за сэром Ричардом. Он должен иметь настоящие основания для того, чтобы отпустить принятого на службу человека.

— Если я расскажу ему то, что мне известно о Хью Кертисе, он отпустит его.

Филип снова посмотрел на письмо, а потом на меня:

— Сэр Ричард пишет, что вы с ним заключили сделку — в отношении… другого дела.

— Это так. По необходимости.

Уэст перевел взгляд на Колина:

— Вы личный слуга сэра Ричарда?

— Да, сэр. — Пиль потупился.

— Это значит, что вы умеете держать язык за зубами, — сказал Филип вполне спокойно и огляделся. — Пойдемте со мной, мастер Шардлейк, давайте отыщем спокойное место для разговора и посмотрим, каким образом нам удастся отправить этого Кертиса на берег. — Посмотрев на носовую надстройку, он добавил: — Только не в мою каюту, там нам покоя не будет. Я жду поступления новой партии провианта, его вот-вот должны привезти. Но я знаю удобное место…

Он прошел по людной палубе к люку под кормовой надстройкой возле огромной грот-мачты, куда мне уже приходилось спускаться. На палубе стояла группа матросов, тянувших оснастку под ритмичный бой барабана. Я вновь посмотрел на ют, гадая, слышит ли Ликон этот бой, напоминавший об осаде Булони. Один из моряков, склоняясь, аккуратно зажигал свечи в ряду фонарей на палубе. Взяв один из них, Уэст бросил жесткий взгляд на меня, повернулся и направился вниз по лестнице. Глубоко вздохнув, я последовал за ним.