Камни вместо сердец

Поднявшееся солнце проредило туман, прихватив с собой столь необходимое тепло, a когда мы оказались возле Кингстона, на реке появились другие лодки. Мы причалили к старинной каменной пристани. Я посмотрел за реку — на покрытый лесом простор Хэмптон-корт-парка. Королева, должно быть, уже готовила свой двор к отъезду.

По короткой улочке мы дошли до рыночной площади. Дирик прислал мне записку: они с Фиверйиром ожидали нас в таверне «Голова друида». Барак, несший на плечах два короба, показался мне молчаливым и задумчивым. Я вопросительно посмотрел на него.

— Спасибо тебе за избавление из этого кошмара, — негромко проговорил он. — Помнишь этот полный солдат бот? Из-за своей глупости я мог оказаться на одном из них!

— Ну, слава богу, теперь ты в безопасности.

Мы вошли во двор гостиницы. Двери просторной конюшни были распахнуты настежь, и в стойлах находилось несколько коней. Возле нее располагалась кузница, где покрытый потом кузнец ковал подковы на наковальне возле пылавшего горна. Мы вошли внутрь. В гостиной почти никого не было, если не считать двоих завтракавших за столом мужчин, оставивших на скамье возле себя шляпы и шпоры. Это были Дирик и Сэм. Подойдя к ним, мы поклонились. Помощник Винсента привстал, однако сам он ограничился одним кивком.

— Хорошо, что вы здесь, — буркнул он. — Пора в дорогу.

— Мы выехали из Лондона с первым светом, — подчеркнул я.

— Я отправился еще ночью, чтобы встретить Фиверйира и посмотреть на коней. Видный человек должен ехать на соответствующей его облику лошади.

— У нас есть четыре добрых коня и пятый — для вещей, — самодовольным тоном проговорил его клерк. На лоб его, как обычно, свисли сальные волосы. Он казался утомленным, в отличие от Дирика, пребывавшего в привычной бодрости. Утерев рот платком, мой противник порывисто встал:

— Пора выезжать. К вечеру нам нужно добраться до Кобхэма, лежащего в девяти милях отсюда, а я слышал, что портсмутская дорога полна солдат и всяких телег с припасами. Возьми корзины, Сэм. — Взяв со скамьи шляпу, Дирик первым направился к конюшне. Барак улыбнулся и покачал головой, заслужив тем самым укоризненный взор Фиверйира.

Когда мы оказались в конюшне. Дирик кивнул конюху:

— Наконец прибыли и все остальные. Лошади оседланы и готовы?

— Да, сэр. Мы выведем их во двор.

Мы вышли наружу. Конюх и помогавший ему мальчишка вывели пять лошадей: крупных и сильных на вид животных, гнедых и серых в яблоках.

— Ты хорошо поработал, — обратился я к Сэму.

— Хозяин приказал мне не жалеть денег. Туда и обратно — пять фунтов.

— Милостивый боже! — вздохнул возле меня Барак.

— Кони нынче в цене, — пояснил конюх.

— Предлагаю вам заплатить ему, брат Шардлейк, — проговорил Дирик. — Расходы вам возместит ваша клиентка, когда проиграет дело. Или ее щедрая госпожа.

— Я заплачу половину. Как того ожидает суд. Пусть лучше каждый из нас самостоятельно тратит свои деньги до решения суда.

Винсент вздохнул, но кошелек все же извлек.

— Сумеем ли мы добраться до Портсмута за четыре дня? — спросил я конюха.

Тот покачал головой:

— Если повезет, сэр. Я бы рассчитывал на шесть или семь дней, дорога просто забита народом.

— Вот так, мастер Шардлейк, — подал голос Дирик. — Я знал, что будет именно так.

Мы поднялись в седла — Дирик и я впереди, Барак и Фиверйир сзади. Коня, навьюченного нашими коробами, привязали веревкой к коню Сэма. Когда мы выезжали на улицу, во двор влетел всадник на покрытой пеной лошади. Я заметил на нем кокарду самого короля. Должно быть, это был вестник, заранее проверяющий, все ли благополучно на пути его величества.

Выехав из Кингстона, мы попали на просторы Суррея. По обе стороны дороги тянулись огороды и зерновые поля, удовлетворявшие ненасытный аппетит Лондона, а за ними маячил огороженный лес Хэмптон-корта. В эту пору люди обыкновенно собирали бы сено, а поля уже успели бы пожелтеть, однако прибитые дождями злаки еще зеленели. Должно быть, те, кто работал в этих полях, давно мечтали о лучшей погоде. Когда солнце поднялось повыше, стало жарко, и я порадовался тому, что голову мою защищает широкополая шляпа, предназначенная для верховой езды. Продвигались мы быстрее, чем полагал Дирик: широкая дорога не успела подсохнуть и была полна глубоких колей, оставленных гружеными телегами, однако худшие ее участки уже починили — землю утрамбовали, рытвины засыпали камнями, а на топкие места положили плетни. Все наши кони казались крепкими и кроткими.

— Сегодня мы должны добраться до Кобхэма, — обратился я к своему коллеге.

— Надеюсь на это, — отозвался он.

— Каков наш маршрут? Я никогда еще не ездил в Хэмпшир.

— Сегодня едем до Кобхэма, а завтра до Годалминга, если повезет. Потом, на следующий день, пересекаем границу Хэмпшира и едем дальше мимо Питерсфилда и Хорндина.

— Насколько я помню, Хойленд расположен в семи или восьми милях к северу от Портсмута?

— Да. На границе старинного леса Бере.

Я посмотрел на Винсента:

— Насколько я понимаю, вам уже приводилось прежде посещать мастера Хоббея?

— Да. Хотя он обычно советуется со мной, когда приезжает по делам в Лондон.