Камрань, или Невыдуманные приключения подводников во Вьетнаме

Репетицию строевого смотра начал сам командир. Он тут же отправил вниз всех карасей и тех, кто, по его мнению, особо не нуждался в дополнительных строевых занятиях на свежем воздухе. Оставшуюся присмиревшую братию в количестве восьми человек командир построил в шеренгу, скомандовал «Смирно!» и так и оставил стоять навытяжку.

Затем он произнес небольшую, минут на сорок, речь о крайней важности для личного состава флота (особенно подводного) строевой подготовки, сделав особый упор на ту практическую пользу, которая извлекается всеми категориями военнослужащих и гражданских лиц от умения двигаться строем и с песней.

— По-настоящему дисциплинированный матрос, — вещал командир, — это такой матрос, который даже среди ночи встанет, чтобы походить строевым шагом! А если он не будет уверен, что сам сможет проснуться, то обязательно попросит дежурного, чтобы тот его вовремя разбудил!

Командир окинул взглядом строй, словно надеялся найти в ряду вытянувшихся по стойке «смирно» сизых от инея моряков хотя бы одного такого по-настоящему дисциплинированного матроса и, не найдя, очевидно, разочарованно завершил:

— Вы же, разгильдяи, вечно особого приглашения ждёте…

Дальше командир вскользь коснулся вопроса семьи и школы. Он отметил, что школа, безусловно, вносит свой весомый вклад в процесс катастрофического ухудшения качества призывного контингента. Он тут же высказал предположение, что отработку движения строевым шагом и с песней в составе подразделения и в одиночку, равно как с оружием и без, было бы вполне оправданно начинать ещё в младшей группе детского сада. А строевую подготовку наравне с математикой сделать полноценным предметом школьной программы с первого класса.

— Если вам в школе разрешали побеситься на переменах, то всё, баста! На флоте этому пришёл конец! — решительно и жёстко подытожил командир эту часть своей весьма содержательной речи.

В заключение он доверительно сообщил присутствующим, что человек, не умеющий ходить строевым шагом, лично для него не представляет никакой ценности, и будь его воля, он бы таких топил без суда и следствия прямо на краю пирса.

Затем командир собственноручно показывал по разделениям элементы строевого шага: как надо тянуть носок, на какую высоту должна подниматься нога, как правильно она должна опускаться. Потом для закрепления навыков, громыхая по железу, несколько раз сам прошёл строевым шагом.

Окончив теоретическую часть, командир наконец-то скомандовал «вольно» и приступил к части практической. Перестроив слушателей в колонну по двое, он принялся гонять их строем по палубе взад-вперед от рубки к корме и обратно. Он так громко кричал незаменимые в подобной ситуации «р-раз, р-раз, р-раз, два, три! Кругом, ма-арш! Твёрже шаг!», что я испугался, как бы он не потревожил мирный сон почивающих на берегу ни в чём не повинных граждан. Чтобы не отрываться от народа и окончательно не отморозить ноги, я громыхал ботинками по стылому железу палубы вместе со всеми.

Так прошёл ещё час. В два часа ночи командира сменил старпом, а в четыре наступила и моя очередь продолжать строевые занятия. Ног к этому времени я уже не чувствовал совершенно, но, собственноручно заварив кашу, я был обязан довести дело до логического конца. Оставшись на палубе один на один со своими противниками, находящимися, как и я теперь, в последней стадии оледенения, я собрал в кулак остатки силы и воли и обратился к ним с небольшой речью, не с такой пространной, как командир, но вполне конкретной. Для начала, как и положено, в духе времени, я спросил вполне демократично:

— Ну, что будем делать, уважаемые товарищи старослужащие? Спать пойдём или ещё немножко походим? — и, не дожидаясь ответа, сразу же продолжил — Я так думаю, что лучше походим…

Раздались возмущенные крики:

— Спать идём! Сколько можно! Мы не лоси топать тут всю ночь… Это издевательство!!!

Спешить было некуда. Не прерывая волеизлияния, я с минуту подождал, когда все замолчат. Выждав ещё минуту в полной тишине, я негромко, но достаточно твёрдо заговорил:

— Все высказались? Если нет, я ещё подожду… Не надо? Ну, тогда слушать сюда. Митинги тут устраивать бесполезно! Сейчас будете делать только то, что скажу я. И ничего больше! А если хоть одна сука без разрешения откроет рот, долбить палубу будете до самого рассвета! Если покажется мало — и завтра тут встретимся, и послезавтра, и вообще… сколько понадобится! Вопросы есть? Разрешаю задать только один. Кто? Ну, давай, Самокатов…

Самокатов не заставил себя долго ждать. Смачно хлюпнув носом, браво утершись рукавом ватника, он торопливо заговорил, причём совершенно нормально, без своих идиотских вывертов, правда, по-прежнему хрипло, но причину этого уже вполне можно было объяснить — промерз до глубины души и, естественно, охрип.

— Товарищ лейтенант! Давайте пойдём вниз… А? — начал он проникновенно, почти заискивающе, безуспешно пытаясь в темноте заглянуть мне в глаза.

Не уловив реакции на столь заманчивое предложение, он с удвоенными усилиями принялся совращать меня, растекаясь елеем, как змей-искуситель: