Камушки

Тот радостно гыгыкнул, из чего Гриша понял, что угадал правильно.

— Так что нужно?

— Ну это, ты не загордись, всё-таки в одном болоте квакали, — и он опять хохотнул, довольный своей шуткой. — Аделаида Марковна поговорить хочет. Примешь?

— Деловой разговор?

— Естественно, деловой — о чём ещё можно говорить с женатиком?

— Хорошо, поговорю.

Гриша решил, что лучше согласиться, хотя встречаться с Аделаидой не стремился. Не воспоминаний боялся, предчувствовал разборки, он ведь хапнул престижное место, разборки казались неизбежными. Аделаида вошла. Странная получилась ситуация: двое напротив друг друга, охрана возле каждого. Они не виделись чуть больше года и с любопытством всмотрелись друг в друга. Гриша, казалось, внешне не особо изменился, и всё же это уже не тот Гриша — больно кольнуло женское самолюбие, — к его внешним качествам добавилась уверенность, основательность в жестах и взгляде. Теперь это мужчина, за которого можно спрятаться. А Аделаида за год сдала. Вроде та же, но Гриша почувствовал закат её могущества: больше краски на лице, слишком молодящая одежда, злобные огоньки в глазах.

— Здравствуйте, Григорий Константинович.

— Здравствуй, Аделаида Марковна.

— Я рада, что в нашем городе оседают такие люди.

Гриша не ответил, Аделаида секунду помолчала.

— Раз уж ты решил начать свой бизнес, надо посоветоваться с теми, кто занимается им давно, не перебегать дорогу. Большой художественный салон — моя давнишняя мечта: можно объединиться, ведь мы старые друзья и хорошо поймём друг друга. Я готова делиться.

Гриша понял. Аделаида не хочет упускать своего: жадность, расчёт, страх потери, женская несостоятельность — всё смешалось в её душе. Гриша нужен ей, она готова купить его, обменять на что угодно или… объявить войну со всем жаром своей женской мстительности до готовности, пожалуй, даже физически убрать его. Но он не колебался, потому что однажды сделал свой выбор, и теперь испытывал к Аделаиде только жалость, которую, впрочем, не захотел показывать. Гриша покачал головой, аргументируя отказ так:

— Сама понимаешь: нам нельзя вместе… работать, слишком разный подход… деловой, — и решил добавить для полной ясности. — Я ведь женился не по расчёту, я женился по любви.

Аделаиду аж бросило в краску — стало заметно и сквозь пудру.

— Значит, повезло дуре. Не той ли, что встретила тебя в Сучково, невзрачная такая, толстомордая?

— Позволь и тебе счастья пожелать: Кирилл — видный парень, высокий, накаченный, в искусстве разбирается.

Гостья намёк поняла и еле взяла себя в руки — последнее слово должно остаться за ней.

— Гляди, Григорий, счастье — оно ведь такое: сегодня есть, завтра — нет. Впрочем, как и жизнь… Прощай.

— Прощайте, Аделаида Марковна.

Она вышла, за ней — телохранители. Гриша показал своим проследить. Оставшись один, вздохнул глубоко. Казалось, только жить начал. Неужели всё? Только бы Глаша не узнала, ведь ребёнка ждёт, ей нельзя волноваться.

26