Камышовый кот Иван Иванович

— Ну, спорить не буду, сынок. Пусть лицо у него, тебе видней, твой же он вскормленник… А всё ж, ребята, — продолжал старший Брянцев, — не по нутру мне эта мода городская. Про собак говорят — сказать «кобель» и «сука» стесняются. Всё «девочки» у них да «мальчики». Тоже, нашли мне девочек-мальчиков! Нет уж, мужского роду пёс, так он кобель и есть. А женского — сука она всегда и будет. И нечего тут стесняться. И в книжках так писано, а писали их люди поумней теперешних. Пушкин тот же… А то — «девочки-мальчики» — тьфу! вот уж истинно суки, прости Господи. Нет, ребята, это всё… как там Верушка-то говорит… проколы, да?

— Не-а, не приколы, — ответил со знанием дела Николай. — Это стёб, так Верка говорит.

— Во-во! — с вдохновенным гневом подхватил Ваня. — Стёб! Выстебываются там они. Я же не совсем тёмный, восьмилетку кончил, а уж армия раньше развитие давала — дай Бог! Да и ваши дед с бабкой, царство им небесное, кой-чего доброго мне в мозги вложили. Это сейчас мне неколи стало читать-то… А уж про мамку-то вашу вообще не говорю: в городе учившись была. А слушаем с ей радио или телик смотрим, когда минута выпадет, — ни х… ох, половину слов не малтаем. Ровно не по-русски говорят. Выстёбываются, это уж точно. Вот и добыстёбывались — пахать-сеять скоро некому станет. Эх!..

И отец Федюшки и Коли вновь замолк во гневе. Не мог он даже и по трезвому делу говорить о порядках, событиях и власти в стране без крепкого словца. А при детях, особенно при Вере и Феде, материться тоже не мог. В этом состояло одно из немногих, но всё же существенных отличий Вани Брянцева от большинства других мужиков Старого Бора…

…А мне думается вот о чём. Что, если камышового найдёныша назвали бы в доме Брянцевых не Иваном Ивановичем, не в честь богатыря-деда ему дали бы имя, и не присвоили бы ему отчество в честь хозяина дома? Нарекли бы, недолго думая, какой-нибудь привычной в обиходе кличкой, ну, допустим, тем же Малышом, как его сверстника-щенка? А вот щенка стали бы величать Иваном Ивановичем, — что было бы тогда?!

Не хочу гадать, но мне представляется, что первое столкновение юного уроженца приозёрных плавней с юным псом тогда закончилось бы не в пользу первого. И противостояния кота и рыси тоже бы не произошло. Да и вся судьба камышового приёмыша Брянцевых была бы другой.

Поверьте мне: много, очень много значит имя для живого существа. Как для кота, так и для человека. А отчество — не меньше…

Не морда, а лицо у моего кота,
И всё в нём — сила, всё в нём — красота!

Такой стихотворный вывод сделал начинающий поэт Федюшка Брянцев после разговора с отцом и старшим братом о возмужании своего питомца. И, в общем-то, юный натуралист был недалёк от истины, утверждая, что Иван Иванович — аристократ. Но не в одной лишь горделивой осанке камышового кота состоял этот его аристократизм, не в грациозно-молодеческой походке и посверкивании его гладкой и твёрдой шерсти над играющими мускулами. А в том, как было уже сказано, достоинстве, с которым Иван Иванович вёл себя по отношению к окружающему миру. К людям и животным… Он действительно не «забижал» никого из сельских «братьев наших меньших», не только брянцевских, но и другим староборцам принадлежавших. Ни кошек, ни собак, ни телят, ни ягнят. Ему не было нужды ни перед кем заискивать, вплоть до самых свирепых псов, если они ему встречались во время его выходов из хозяйской усадьбы. Видимо, по своей телепатической «собачьей почте» Джулька и Малыш оповестили всех окрестных своих сородичей, что с этим котом лучше не связываться. Но сам Малыш со временем перестал бояться усатого приёмыша, а тот ни единым шевелением своих усов не намекал ему на его давнюю щенячью глупость. Однако же было бы погрешить против истины, сказав, что Иван Иванович подружился с Малышом. Дружбы как таковой у кота ни с кем не возникло.

И с Малышом, и с коровами, и с овцами, и с драчливым петухом, и с конём Воронком, и со всеми-всеми обитателями брянцевского подворья он находился в ровных и спокойно-добрых отношениях. Никого не выделял, никого не одаривал даже лёгким намёком на неприязнь или на симпатию. Но и нельзя сказать, что смотрел надменно, свысока, — нет, просто, что называется, держал дистанцию. Разве что Феде удавалось различать некоторые тонкости и оттенки во взглядах своего питомца на его четвероногих и пернатых собратьев по жизни в доме Брянцевых. Юному книголюбу стало заметно, к примеру, что к двум козам — к потомству козы Нюськи — найдёныш относится немножечко теплее, чем к прочей брянцевской живности. Всё-таки это были его родичи по источнику младенческого питания. Наверное, камышовый кот ощущал сие своеобразное родство. По крайней мере, эти две козы были единственными существами среди брянцевского скота, которым наш герой позволял не только приближаться к себе, но и лизнуть себе спину или бок…