Канадские охотники

— Вроде того пуришинеля, которого наш дворянин избыл и швырнул в овраг.

Это действительно был слуга в ливрее на прекрасной породистой чистокровке. Он проехал, не задерживаясь, мимо китайца, встретившегося по дороге, остановился у главного входа, над которым возвышалась веранда, и смерил высокомерным взглядом Перро, приняв его за слугу. Слуга без ливреи!

— Эй, что тебе надо, пузырь? — спросил охотник, которому надоело это чванливое молчание.

Образцовый слуга, услышав презрительное обращение, раскрыл наконец рот:

— Мэтра Перро. Ему письмо от Его Высочества.

— Перро — это я. Давай письмо и убирайся, я уже тобой налюбовался.

Пока канадец разглядывал бегущие в наклон завитками буквы на конверте — надо бы сказать, изысканный почерк, — слуга сделал перед крыльцом полукруг и удалился; на его тщательно выбритом лице ни один мускул не дрогнул.

— Эсквайру Перро… Что за утро! — разразился смехом Перро. — Опять написано «Эсквайру Перро», вот уж поистине не знаешь, кем станешь!

Молодые люди, услышав этот раскатистый смех, приблизились, образовав милую семейную группу. Перро вскрыл конверт грубыми, непривычными к бумаге пальцами и начал читать вслух:

«Господин Перро.

Десять дней я старался изо всех сил найти и убить бигорна. Их или нет совсем, или люди, нанятые мной, ужасно бестолковы. Все говорят — и в этом трудно усомниться, — что только вы, обладая неоценимым опытом охотника, можете вывести нас на след. Получите авансом тысячу пятьсот фунтов, если согласитесь участвовать в двухнедельном походе по Скалистым горам за животным, о котором я мечтаю. Если эти условия приемлемы, жду вас завтра в девять часов. Сразу отправимся в путь.

Джордж Лесли,

генеральный инспектор приисков в Колумбии».

— Вот уж утро, так утро… Милорд идет на такие траты… — произнес «эсквайр», помолчав немного.

— Он не жалеет ни денег, ни красивых слов, — заметил Франсуа.

— Тысяча пятьсот фунтов, или тридцать семь тысяч пятьсот французских франков… Сто фунтов, или две тысячи пятьсот французских франков в день за бигорна, охотиться на которого все равно что выкурить трубку.

— Вы поедете, дядя?

— Очень хочется… Подумай, сынок, приданое для твоей невесты, заработанное всего за две недели.

— А как же прииск?

— Ну поскольку нас оставили в покое и месье Алексей пишет, что дело улажено… А вы приглядите за работами, пока я буду с милордом.

— Это, конечно, можно, но не кажется ли вам, что такой переход от крайнего беспокойства к полному доверию…

— Ты осторожен, сынок, это мне нравится! Но вы, мальчики, наверное, заметили, что англичанин добавил свой титул: генеральный инспектор приисков в провинции Колумбия. Как будто хочет сказать мне: «Знаешь, охотник, я тут главный, и лучше со мной дружить». Да и потом, пятнадцать дней — это не вечность, убьем это рогатое парнокопытное и, добавив к тридцати семи тысячам пятистам франкам, выданным авансом, всего двенадцать тысяч пятьсот франков, получим кругленькую сумму в пятьдесят тысяч, которую так хочется подарить моей будущей племяннице.

— Действительно, дело кажется выгодным, — соглашается Жак, а Жан, не совсем убежденный, задумчиво молчит.

Перро, чей аппетит за полгода на вольном воздухе разыгрался, приводит все новые доводы, словно школьник, откладывающий фатальный[79] день возвращения в школу.

— Директор опытный, мастера тоже. Рабочие наняты, выработка началась еще пятнадцатого. Вам нужно будет лишь присматривать за налаженным делом, дожидаясь моего возвращения. В большом сейфе есть кругленькая сумма золотом для оплаты работ и мелкие деньги. Вот один из ключей, второй у директора, он вам даст его по моей записке, которую сейчас же напишу, и научит, как ими пользоваться.

Похоже, Перро даже не ставит под сомнение свой отъезд вместе с сэром Джорджем.

Для него этот вопрос решенный. Он поедет и поможет англичанину убить бигорна.

Вторую половину дня дядя дает молодым людям разные практические советы: если учесть, что ситуация выправилась, все сводится к формальному контролю, а главное — вокруг должны видеть, что акционеры на месте.

Утром двадцать девятого июня Перро натер жиром лучшую пару мокасин[80], наполнил патронташ, смазал ствол старенького «шарпа», положил в рюкзак все необходимое и, тепло попрощавшись с племянниками, отправился к сэру Джорджу Лесли.