Канал

Екатерина Белецкая. Канал

Is this the real life -

Is this just fantasy -

Caught in a landslide -

No escape from reality -

Open your eyes

Look up to the skies and see -

I'm just a poor boy, I need no sympathy -

Because I'm easy come, easy go,

A little high, little low,

Anyway the wind blows,

doesn't really matter to me…

1.

Что-то случилось. Что-то настолько страшное, что в пять утра я вскочила с кровати, словно пружиной подброшенная (ненавижу штампы, Бог мой, как же я ненавижу штампы...), и ринулась в мамину комнату — не дай Бог, не дай Бог...

Нет, всё в порядке. Они спали. Просто спали.

Серый рассвет, низкое небо. Те же тополя и груши за окнами, тихая улица, влажный от ночного дождя асфальт, ни голосов, ни шагов. Мир вам и благоденствие...

Что-то случилось.

Что-то случилось… не здесь.

Страх, тягучий, всеобъемлющий, тоска, безысходность, безнадежность – всё вместе. Разом. Сошла с ума? Это вот так, оказывается, сходят с ума?.. Тогда я всё могу понять — и обтянутую войлоком комнату, и смирительную рубашку, и... выть хочется, от страха, от ужаса, выть и лезть на стену.

Беру себя в руки. Кофе. Сигарета. Книжка. Книжка — для вида, я не могу различить буквы, не вижу, что там написано, что за книжка, чья? Помню — вечером стащила с полки, читала, пила чай. Кажется, так.

Как жутко, Боже мой, как же мне жутко...

Что-то случилось.

Не здесь.

2.

«Я погибаю. В том последнем, отчаянном рывке я уже знал — я-мы-я погибаем/ю, и уже ничего нельзя поделать. Последним же усилием, как лиса из капкана, отгрызающая собственную лапу, чтобы вырваться, мы вырвались – оставив в капкане часть себя, корчащиеся в агонии мышцы, свет, тьма, боль, крик, боль, боль, боль, боль...

Тут очень темно. Не знаю, почему. Я никогда не терял столько, верьте мне, кто меня слышит, у меня сейчас душа сломалась пополам, Боже, как тяжело... это необратимо? Что случилось? Что было должно случиться, чтобы я этого не понял?!

Темно... страшно темно и страшно тихо. И пристальный взгляд, поймавший умирающую лису в лесном распадке, насмешливый, лукавый. Побежишь? Добить тебя? Или можно просто ждать, сидя на поваленном ветром и временем стволе, ждать твоего часа, мутной пленочки на угасающих глазах, слабой судороги, шороха листьев?

Жди. Я обессилен. Уже очень скоро. Меня не надо добивать, я уже почти мертв.

Есть такое слово – «глупо». Нет, не глупо. Это было не глупо...

Не могу, я не могу, слишком темно и тихо, я не хочу ВОТ ТАК, я хотел умереть там, где свет и ветер... Боже мой, Боже... Оставьте меня, ледяные и веселые глаза, уйдите, уйдите, прошу вас, не надо ТАК...»

3.

Не на краю сознания, в самом центре.

Раскаленной иголкой.

Посреди шумной и людной улицы, там, где сходятся воедино человеческие речки. Трамваи, автобусы, метро, перекресток, машины, люди.

— Ты можешь посмотреть на небо?

4.

12 лет.

Мы потом посчитали.

5.

Узнавание – это барьер. Не узнать невозможно. Барьера нет. Есть – мое безграничное удивление и страх, смешанный с радостью. Последние пять лет я уже ни во что не верю. Даже себе не верю.

Что такое прямой канал? Кто бы мог ответить...

— На небо? – чуть удивленно, теряясь оттого, что это всё вообще происходит. — Могу.

– Спасибо...

Небо как небо. День как день.

22 мая 2006 года.

— А что ты сейчас делаешь?

Бестолково и путано я начинаю рассказывать, что есть такой магазин, далеко от дома, там продукты стоят дешево, я решила поехать туда, потому что утром... словом, я решила развеяться, потому что... про «потому что» не договариваю. Просто решила развеяться, вот.