Канал

Я замучилась спрашивать. Я спрашиваю десятый раз, и слушаю в десятый раз этот односложный ответ. На улице ночь, я пыталась честно лечь спать, но спать мне не дают – будят каждый час и спрашивают, спрашивают...

Вернее, спрашивает.

На меня накатывает паника – уже без дураков, настоящая паника.

– Пятый, где Лин?

– Тут очень темно...

Тишина.

Кое-как мне удается перекантоваться до утра. В тишине.

Утро начинается с дикого вопля, который меня не то, что будит, он меня... хм... как сама смогла удержаться и не заорать за компанию – не представляю.

Не подумайте плохого, это был всего лишь Лин. Он всего лишь проснулся и всего лишь испугался.

Я бы тоже испугалась, нащупав рядом с собой остывающее тело. Слава Богу, пока что еще живое. Но так, символически.

На свои вопросы о том, что происходит, я получала те же сбивчивые ответы – не знаю, что случилось, не знаю, темнота, ему плохо, ему совсем плохо, я пить хочу, я умру сейчас, если не попью, Господи, что делать, где мы...

Наконец Лин начинает думать более ли менее связно.

– Мне трудно говорить мысленно, понимаешь? Я сейчас уеду из города, и мы сможем пообщаться. В чем проблема?

Проблема проста – Лин уже сумел понять, где они находятся, но ему настолько дурно, что он не соображает элементарных вещей. Они в катере, это стандартный корабельный катер, и один только Бог знает, каким образом они в него попали. Видимо, всё-таки сами.

Эмпирическим путем мы устанавливаем следующие вещи:

1. Пятого можно разбудить, но просыпаться он не хочет категорически.

2. Лин вывел воду – на противоположную стену. Он ее не видит, но слышит.

3. Они оба лежал вдвоем на койке, ширина которой меньше метра – потому что Лин уже свалился на пол и сумел залезть обратно.

4. Отходить от Пятого Лин боится.

...не, ребята, это не эмпирический путь. Это метод научного тыка...

За водой Лин шел два часа. До воды было четыре метра.

– Я ничего не вижу.

М-да, представьте себе, какой казус – я тоже.

– Положи руку на стену и иди вдоль нее.

– Это будет очень далеко.

В чем-то он прав.

– Лин, ты можешь зажечь свет?

– Зажечь?

– Ну, сказать, чтобы был свет.

Вдоль стены начинает светиться полоска – я уже видела такие, они почти во всех считках есть. А вот она и вода, до нее действительно близко. По прямой.

– Почему ты не идешь?

– Я боюсь. Я отхожу – а он не дышит.

Всё правильно. Это иллюстрация того, что такое «пара». Про это я тоже знаю – из тех же считок. Но я никогда не видела это ВОТ ТАК.

Катер глазами Лина – зрелище скучное. Матовые серо-зеленые стены, эта неяркая светящаяся полоска вдоль них на высоте где-то в два метра, неожиданно твердый пол – почему-то я думала, что он не такой... как практика показала, он и есть не такой, но про это позднее, не сейчас.

Пятый, хоть и не дышит, всё-таки Сэфес, и не дышать он может до получаса – без всякого ущерба для себя. Но Лин в панике, объяснения которой я до сих пор не получила.

12.

Электричка. «Между Сциллой и Харибдой пробегает электричка, рельсы стонут, прогибаясь перед тяжестью великой, перед тяжестью великой отступают расстоянья». Когда я это написала? Года три назад. Кажется.

Мало пишу песни, как же мало.

Очень трудно держать этот мысленный диалог, иногда я начинаю говорить вслух, и слава Богу, что день будний и народу потому в поезде совсем немного.

– Иди. Иди, кому говорю!

– Боюсь... я боюсь, что приду, а он умер.

– Иди!.. Лин, если это стандартный катер, там на стене должна быть зона роста с контроллерами. Я память еще не потеряла окончательно. Найди контроллеры и попей воды.

– Я боюсь идти.

Пока поезд едет, мы говорим одно и то же. По замкнутому кругу. Когда я приезжаю и выхожу из вагона, Лин находит наконец-то сил и решимости встать и сделать несколько шагов в нужном направлении. Но что он делает?!

Вместо того, чтобы напиться, он вытаскивает откуда-то маленькую плоскую чашку с плоской же ручкой (первый раз такую вижу), набирает воду...

– Что ты делаешь?

– Ему.

– Дурак! Напейся сам, сними контроллеры, я уже вижу, где они...

Доходит. С трудом, но до него доходит. Пьет он долго, приходится останавливать. Кое-как добирается до ниши, начинает наобум отдирать от стенок разноцветные треугольнички.

Безумие какое-то.

Просто безумие – потому что и воду, и зону можно вывести в любом месте катера. Хоть на пол, хоть на потолок, хоть куда. До меня это доходит быстрее, чем до Лина, но и после того, как я это говорю, он не реагирует.

– Поставь контроллер себе. Хотя бы один.

– Ладно...

Красный, кажется. Не глядя, лепит себе на руку. Осторожно держит в пальцах остальные, чтобы случайно не поставить, нога за ногу тащится к койке.

– Я же говорил...

Да, действительно. Сколько мы «ходили»? Минут десять. Два красных на кисти рук, зеленый – куда-то на шею, еще один красный – на грудь, под рубашку.

– Вот и хорошо. Лин, всё хорошо, отдохни.

– Я забыл воду.

Блин, а сама-то я где? Нет, смотри-ка, ноги помнят дорогу, и я уже почти добралась до участка. Будем делать видимость того, что я работала – что-нибудь посадим, что-нибудь прикопаем.