Канарский грипп, или Вспомнить всё!

— Это из вашей области. Вам легко будет понять, — уверял некто «Павлов», пока неторопливо и аккуратно вел Брянова к выходу. — Большое открытие в микробиологии. Информационный вирус. Совершенно безопасный в плане обыкновенных болезней. Принципиально безопасный.

«Официант» вышел наружу первым. За ним, отпустив на миг подопечного, вступил в обыкновенный мир «Павлов», а затем — пустили Брянова.

Он вдохнул осенние запахи, и ему полегчало. Он оперся взглядом на тихую гладь озера, на златочешуйчатый столп, на купол павильона «Космос», и ему полегчало еще больше. Как раз в эту минуту сквозь высокие облака пробилось солнце — и все вокруг стало ярче, веселей и материальнее.

Брянов помнил все — и собаку, и ель, и качавшиеся углы скатерти, — но то теперь улеглось в душе, стало как вода в уютном озере неподалеку — все утихло, кроме одной, последней картины — Элиза и тот.

Казалось, что Элиза стала ему очень близким человеком. Казалось, будто он встретил ее вновь после невообразимо долгой разлуки, такой долгой, что он забыл о ней…

Он встряхнул головой и вперился взглядом в человека, который назвал себя «Павловым».

— Вам лучше?

— Продолжайте, — приказал Брянов.

— Очень хорошо… Кстати, я полагаю, что у вас в диктофоне кончилась пленка.

— Не важно. — Брянову и в самом деле это показалось уже неважным.

— Честно признаюсь, вы мне все больше нравитесь, — с улыбкой сказал «Павлов».

— Черт с вами, — бросил Брянов. — Вы мне сначала докажите, что вы не мерзавцы.

«Павлов» не обиделся:

— Это вопрос обстоятельств… Вирус проникает в клетки мозга, но не повреждает их. Он считывает память… Представляете себе, один этот крохотный шарик может вместить в себя всю память человека. Никакой компьютер…

— Почему я?..

Вирус!

Брянов заметил, что ему легче, хотя слово было выбрано из самых устрашающих слов этого мира.

Вирус!

Зато это было известное, определенное зло — названное по имени. Не демоны, не адское силовое поле, не абстрактный — и потому непобедимый — психотронный дьявол.

— Почему я?

— Минутку, Александр Сергеевич. Существовала лаборатория. Конечно секретная. Память одного человека, очень важного человека, была записана — в виде эксперимента. Потом случилась авария… Скажем так: выброс. Знакомое слово?

— Там были все , кроме меня?

— Мы выбрали вас за ваши профессиональные знания, за сообразительность… и за инициативность.

— Характеристика для вступления в партию.

— И за остроумие…

Брянову захотелось врезать этому «Павлову» по морде. Он подумал, что эта выходка, наверно, сошла бы ему с РУК.

— Я не давал согласия.

— Все гораздо сложнее, Александр Сергеевич. Я полагаю, вы пересмотрите свою позицию, когда будете обладать более полной информацией. Если хотите, можете задать вопрос.

— Почему я?

— Я уже сказал. Серьезный отбор в плане семейных обстоятельств, профессионального опыта. Теперь вопрос вашего «согласия»… Насколько мне известно, вы давали согласие на испытание новых фармакологических средств. За вознаграждение. Так?

Брянов вынужден был признать, что в институте не брезговал таким способом заработка.

— Но вы меня обманули! — стоял он на своем. — Мне никто ни слова не сказал о каком-то вирусе…

— Есть проблемы, — понимающе кивнул «Павлов». — Первая проблема — в значении этого открытия для всего человечества. Уж извините меня за высокие материи. Вторая — в том, что никто не в силах предугадать, какие знания могут вам открыться. Как бы вы поступили с той информацией, которую при желании способны скрыть от нас… Как бы мы в этом случае определили, стала проявляться в вашей памяти инородная информация или нет.

Вирус!

Маленький невидимый демон.

— Ваше молчание — знак, — усмехнулся «Павлов». — Если не согласия, то понимания. Значит, основной вопрос заключается в ком-пен-са-ции…

Рассматривая новую фотографию, Брянов уже многое знал.

Пока — только с чужих слов. Чужая память все еще была полна загадок, как остров сокровищ, истлевшую карту которого дали ему в руки.

С фотографии улыбалась худенькая миловидная девушка в строгом, элегантном костюмчике и изящной шляпке с длинным острым перышком. Рядом с ней стоял офицер в черной стильной форме СС.

Девушку звали Элиза фон Таннентор. Она была балериной и связным Абвера в Италии. Ее убили в начале сорок первого года, когда стали подозревать в двойной игре: на Рейх и на Британию.

Узнав о ее гибели, Брянов заметил в себе только легкую грусть. Вся эта история случилась так давно…

Память Пауля Риттера, любившего Элизу, не откликнулась болью.

Пауль Риттер не мог знать о ее смерти. По имевшимся сведениям, сам он погиб немногим раньше, когда англичане разбомбили секретную лабораторию на Канарах, в которой изучали тот необыкновенный вирус.

— Можно открыть окошко? — спросил Брянов, почувствовав, что новое замкнутое пространство начинает тяготить его.

— Пожалуйста, — с готовностью откликнулся «Павлов» и опустил стекло в машине, стоявшей на площадке перед рестораном.

Офицер в форме СС был случайным персонажем, всего лишь достоверной деталью эпохи. Берлинская опера на заднем плане не вызвала у Брянова никаких ассоциаций.