Канава

Все эти походы, кроме первого, неудачны. Да и Киев-то взяли изменой. Но есть опыт, навык. Возникает единый командный центр. Разнородные отряды (княжеские, городовые, боярские) - способны воспринимать команды такого центра. В состоянии подняться с места, согласованно выдвинуться к точкам сбора, совместно маневрировать. Не резать друг друга, не превращаться в бессмысленную толпу разбойников, мародёров.

Да, они не имеют опыта побед в таком составе. Но опыт собственных действий в составе общерусского войска - у них есть.

Войско есть. Есть тысячи людей, бойцов и командиров, которые знают что это такое - общерусское войско, как там себя нужно вести. Осталось мелочь - привести это войско к победам.

Это - реально мелочь. Армии без поражений...? - Я таких не знаю.

Обеспечение победоносности состоит из двух частей:

а) сила наших;

б) немочь ихних.

Провалы походов в РИ имеют ряд причин. Одну из субъективных я уже называл по имени-отчеству: Борис Жидиславич, наибольший воевода суздальского прибора.

Есть объективные: недостаточный уровень сработанности отрядов, ошибки в вооружении, обеспечении, выучке, в тактическом опыте командиров. Это устраняется организационными, материально-техническими, просветительскими мероприятиями. Тяжело, дорого. Но это - надо. Это - возможно. Потому что есть базис: опыт участия тысяч людей в походах общерусской армии.

Группа "б". Ослабление противника.

Это тоже ряд... мер, которые нужно предпринять.

Собственно - уже.

Смерть Жиздора и пленение его "братца", захват и уничтожение волынских гридней, не вырвавшихся, как в РИ, из Киева, лишили наших ближайших противников - волынских княжичей, "центров кристаллизации сопротивления". И дело не в количестве оставшихся там бойцов, а в том, что тамошние воины не придут защищать Луцк или Владимир. Они княжичам не присягали. А рисковать собственной головой по приказу кое-какого сопляка... при очень сомнительной надежде на победу...

- Кто будет кормить мою вдову и сирот, если, к примеру, Мачечич в Луцке князем сядет?

Ограбление после крестоцелования, как Мачечич устроил в РИ в Дорогобуже после смерти Добренького, ещё не случилось. Но человек-то виден.

***

Ух как они сразу все возопили. Закричали, затопали.

Вру. Не все. И это, в сочетании с дерьмократией в форме голосования большинством, очень интересно.

Искандер головой крутит: а чегой-то они? Михалко с Всеволодом помалкивают - они князья безудельные, своих, на своём дворе выращенных янычар, у них нет. На них глядючи и Мачечич примолк: а чего я теряю? А вот что я теряю, если этот лысый с голоса Боголюбского поёт, а я воспрепятствую... Живчик молчит как партизан. Ему все эти гос.советы... Для него одно важно: что скажет Боголюбский конкретно ему.

Закашлялся, заперхал Добренький. Он, конечно, против, он своей дружины не отдаст. Но кричать об этом... здоровья не хватает. Вдруг затих, начавший подпрыгивать да руками размахивать, Матас. Если цена согласия - Чернигов, то... из черниговских и отдам. Замолк после короткой реплики Михалко на ухо, начавший возмущаться Перепёлка. Понял, что это не у него отбирать будут, это ему давать будут. Где ещё нужнее общерусское войско, как не в Переяславле?

Сходная мысль дошла и до Ропака. Вторая, после Волыни, цель для общерусского войска - Новгород. Его возвращение в отнятый ворами удел. Притих "братец" Ярослав. Ты, конечно, к присяге приведён и, типа, прощён. Но княжение тебе не возвращено. И будет ли - не факт. Помалкивает Попрыгунчик. Видно, что ему хочется высказаться. Но "слово - не воробей". Он, вообще, предпочитает помалкивать да посматривать.

Наконец, наговорив разных жарких слов и надавав неисполнимых обещаний, князья затихают. И тогда, овладевший уже собой, скромно потупивший глаза, Благочестник негромко и вдумчиво обращается к Боголюбскому:

- Сиё есть безусловный вред и обида всем русским князьям. Отобрать у нас людей наших - оскорбление. Они нам присягали и бросить, отдать в иные руки, под иную власть - бесчестие.

Благочестник вскидывает глаза и они несколько мгновений смотрят прямо друг на друга.

Благочестник - высокий, широкоплечий, с прямой спиной, с правильными чертами лица. И невысокий, старенький, засушенный и скособоченный Боголюбский. Да, он широк в плечах, а его боевой лук весьма не каждый может натянуть. И ростом он за метр семьдесят. Если бы смог выпрямиться. Но в шубе, на троне этого не видно. Дедок. С нагло вздёрнутой физиономией. И "пылающим взглядом".

Полминуты "фехтования духом", "поединка на взглядах".

Не важно - у кого кулак больше, за кем больше мечей, денег, земель.

Не важно - кто правее, умнее, законнее, выше по рангу.

Важно одно - сила духа.

Вот так, не над картами и донесениями, не посередь своих полков и сонма свиты, а лицом к лицу, глаза в глаза.

"Бьют не слабого, бьют трусливого".

Смоленский князь отводит, опускает глаза. А суздальский ещё смотрит, словно пытается высосать своим знаменитым взором остатки воли, ошмётки сопротивления. Добить своего соперника по власти, своего "боевого товарища" по нынешнему походу.