Кандидат (ЛП)

Шторка опустилась и свет снова потускнел, когда воздух наполнил приподнятый ритм восьмидесятых. Прежде чем кулиса открылась, начали мерцать разноцветные сценические огни. Я только что сделал огромный глоток пива и сразу же выплюнул его на стол, когда увидел Эддисон — настоящую Эддисон — выходящей на сцену. Может на ней и был длинный черный парик, туфли на высокой платформе и тонна грима, но это была точно она. Часть меня облегченно выдохнула, что Эддисон здесь и она точно не являлась Эстреллой, и не прятала член.

— Святые небеса, это же Шер, — пробормотал Тай (прим.: Шер — американская поп — исполнительница. Начала выступать в шестидесятых годах).

О да, ей шел образ Шер. Это был образ Шер приблизительно 1987 года из видео «If I Could Turn Back Time» — и прежде чем вы исключите меня из приличного мужского общества, я оправдаюсь тем, что моя мама была ее большим фанатом. Фактически я встретил ее, когда она выступала на пятидесятилетии моей мамы.

Если вы никогда не видели это видео, Шер щеголяла в чулках и черной изоленте, натянутой в виде откровенного трико, чтобы немного прикрывать вместе с кожаной курткой ее сиськи и задницу. Даже после «Ворота в зад» и проживания в одной комнате последние несколько месяцев, я не видел столько открытого тела Эддисон. Это невероятно нервировало, но она была такой сексуальной на этом выступлении.

Когда Эддисон протанцевала мимо нашего столика, Тай толкнул меня локтем.

— Знаешь, а она действительно хороша.

— Ты сказал то же самое, когда она заводила «Эвиту» в автобусе.

— Да, говорил тогда и говорю сейчас. Она чертовски хорошая актриса, если смогла петь, как Шер.

— Давай не будем забывать о том факте, что она притворяется в меня влюбленной.

— Это верно, — Тай засмеялся.

Когда песня закончилась, Эддисон приложила пальцы к губам и послала зрителям воздушный поцелуй. Девушка поклонилась, помахала рукой и затем ушла со сцены.

Вернулась Эстрелла и в этот раз она была Шер, но Шер где-то 1965 года с длинными, прямыми волосами. Ее голубые брюки-клеш сверкали, как и серебряный топ без бретелек.

— Еще раз доброго вечера, друзья. То, что мы все большие фанаты Шер, не секрет, — она перебросила пряди черных волос через плечо и облизала языком верхнюю губу, копируя этим стиль Шер в начале ее карьеры. — Когда Адриана приходит в «Divas», мы никогда не можем ограничиться одной песней Шер, и исполняем несколько.

Прозвучали первые аккорды «I’ve Got You Babe» (прим.: «I’ve Got You Babe» — песня дуэта Шер и ее мужа Сонни) и Эддисон снова появилась из-за кулисы. В этот раз она надела короткий черный парик, белую рубашку на пуговицах, пушистый жилет и брюки. Ее преображение в Сонни Боно шестидесятых годов завершали черные усы. Это был словно фрагмент из «Victor/Victoria» (прим.: «Victor/Victoria» — американский фильм 80-х годов. Травестия). Эддисон притворялась мужчиной, отчего скрадывалось такое чувство, что у меня галлюцинации.

Схватив Эддисон за руку, Эстрелла запела

— They say we’re young, and we don’t know. We won’t find out until we grow.

Более низким голосом, чем до этого, Эддисон вступила.

— Well, I don’t know if all that’s true…

И снова я был заворожен ею. Девушка обладала огромным талантом, если в полусознательном от болезни состоянии могла распевать «Эвиту», а также пародировать великолепного Сонни Боно — не говоря уже о том, что Эддисон могла начать петь по-испански, если у нее было такое настроение. Она была не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо знал.

В тот момент, наблюдая за ней в гриме, я еще немножко влюбился в Эддисон Монро.

Когда Эддисон и Эстрелла закончили петь, комната взорвалась ревущими аплодисментами и криками. Я сам пару раз свистнул, при этом заработав взгляд от Тая. Поклонившись, Эддисон направилась за кулисы, а Эстрелла начала объявлять следующее выступление. Я вытянул шею, наблюдая, как Эддисон снова выпрыгнула из-за шторки. Как только вышел двойник Глории Эстефан (прим.: Глория Эстефан — американская певица и автор песен 80-х годов), чтобы спеть «Conga», я ударил Тая по руке и поднялся с кресла.

— Пошли.

Мы преодолели лабиринт из столиков. Остановившись возле противоположной стены комнаты, я заметил дверной проем, ведущий в длинный коридор. Прежде чем мы успели войти, высокий, темнокожий трансвестит, очень похожий на Ру Пола, встал перед Таем и мной, преграждая нам путь. Она ткнула в нас пальцем.

— Извините, сладенькие, но только дивы имеют доступ в этот коридор.

— Да, ну, мне, правда, нужно увидеть Эддисон — в смысле, Адриану.

— Ты увидишь ее еще раз в финале.

— Мне нужно увидеться с ней наедине, и сейчас.

Ру прищурила глаза.

— Это не стрип-клуб, сладкий. Никто из див не танцует приватные танцы.

— Эм, да, но я намекал не на это.