Кандидат. Том первый (СИ)

Тощий Барри лежал на кушетке, закинув за голову примитивные протезы. Его знаменитые руки-раубтиры остались на складе, куда и были закинуты при задержании. История вышла глупой. Барри отказался платить за карточный долг и зарубил противника, явно не знавшего его репутацию. Охрана выразила своё неудовольствие стрельбой, положила джосера, окапи и ранила ещё двоих. В их число Тощий не входил — начинённое боевой эмной тело уходило от очень неточной стрельбы архаичных кинетических винтовок.

Патрульный биобот был далеко не новым. После неудовольствия «хозяев» приходилось пускать в ход не лучшие образцы, а рабочие. В итоге мозги личинки (видимо, позаимствованные у кого-то вроде Барри) послали сигнал о возможном бунте. Сорвавшаяся группа быстрого реагирования повязала с десяток человек и «гостей» — в основном за владение нелегальным оружием.

Барри, «стоивший» почти двадцать тысяч марок, был неплохим трофеем. Но — не более. Даже не удостоился расширенного выпуска на «Чёрном Листке». Кюсте воспользовался этим и не сдал его «хозяевам», отправившим бы наркомана на рудники. А вот теперь — добавил ещё одну переменную к уравнению, призванному нанести укол одному бывшему сотруднику. Даже не очень высокопоставленному.

— Разве что ты захочешь рассказать нам, где тайник с припасами банды, щегол, — проворчал Свериге.

— Чё, славным безопасникам «Агни Корп» настолько хреново, что нужны мои пару монеро? Э, папаша, неет, спасибо. Мне ещё на что-то нужно сиг купить после побывки в этих стенах.

— Из них тебе ещё нужно выйти.

— Выйду, папаша, закон один для нас всех. Ну кроме «хозяев», чтоб им хорошо спалось, а их...

— Официально ты умер две недели назад, — бесстрастно ввернул Свериге.

Барри помрачнел. Достал из-за шеи руки, внимательно осмотрел, словно прикидывая, сможет ли ими придушить Сержанта, сообщившего отвратительную новость.

— Глупо узнавать чё по охране, да? — оскалился Тощий.

— Нападать будет ещё глупее. Если ты только не научился держать вилку руками.

— Когда мне делали руки, о таком не думал, — хохотнул заключённый. — Так ты чё, типа священника? Пришёл слушать исповедь и давать отпущение от всех грехов?

— Нет. Спасти твою бессмертную душу не смогу при всём желании, — поморщился ревностный верующий Свериге. — Но кое-что могу предложить.

— Свободу? — усмехнулся Барри

— Нет, блядь, ораву баб и мешок денег, — рявкнул Эльм. — Будешь острить — пойду в соседнюю камеру, Вилли Сверчок такой хренью не страдает.

— Я превращаюсь в тихое внимание, — негромко ответил Тощий и сел.

— Тебе нужно будет кое-кого убить. Можно и покалечить.

— Расходы?

— Отсутствуют. Мы тебе не благотворительная контора. К тому же, тайник ты так и не выдал.

— Что есть то есть, — опустил уголки губ Барри в знак согласия. — И кто этот везунчик, которого нужно вальнуть?

— О, — без удовольствия ответил Свериге. — Ты его знаешь уже очень давно. Пожалуй, дольше меня.

Место: Стеклянные Пирамиды

Локация: Окрестности комплекса «XIV»

Время: Воскресенье, 16:23. Весенний сезон.

Прохладный вечерний ветер несёт желтоватый песок пустошей. Я крепче сжимаю тонкую женскую руку в кожаной перчатке. Скоро будет совсем тепло. Но наслаждаться прогулкой можно уже сейчас. Правда, пока я очень тщательно слежу за своими словами. Армия, недолгая служба в Агни Корп и особенно — Организации научили меня держать язык за зубами.

— Так ты ушёл на частные хлеба? — легко осведомляется Агнетт.

Я замечаю, что уже успел отвыкнуть от плавных переходов от темы к теме. Хмыкаю. И аккуратно отвечаю.

— Скорее меня вынудили уйти, — добавляю щепотку сожаления в голос.

— Я слышала о твоих проблемах, — хмычет рыжая.

— Откуда? — впрочем, она всегда откуда-то знала почти все актуальные новости Города.

— Твой бывший напарник звонил.

— Ленни? Марв?

— Нет. Немец какой-то. Скользкий и мрачный тип.

— А, Ганс-Ове Нахт?

— Угу. Пытался поднажать на меня, — смеётся Агнетт.

— И ты? — легко осведомляюсь я.

— Послала его, — пожимает плечами рыжая. — От него ведь не будет проблем?

— Больше нет. Ему уже положили по монеро на глаза.

— У меня аж в глазах потемнело от твоего юмора, — закатывает глаза рыжая.

— Нет, ты не поняла. Он действительно мёртв, — легко улыбаюсь я.

— Это-то как раз я поняла, — взмах руки. — Просто сомневаюсь, что какой-то немец-экспат, пусть и проживший всю жизнь в городе, настолько архаизировался.

— Ох уж эта твоя архаизация. Странно, что насмотревшись на это всё, — я показываю глазами на зеленоватую прозрачную стену, покрытую какими-то острыми гранями, — ты сама не начала поклоняться Трио и лунам.

— А обитатели этого конкретно комплекса и не поклонялись им, — парирует Агнетт. — И вообще, ты показывал глазками на зал для пиршеств.

— Было бы любопытно попробовать их пиво, — смеюсь я.

— Судя по тому, что обитателей Пирамид вырезали «хозяева» — они не оценили вкус.

— Ты серьёзно? — я останавливаюсь.

— Ты про пиво или геноцид? — легко спрашивает рыжая, потягивая за локоть. Я оглядываюсь. Подобные разговоры чужаки в тяжёлых плащах не оценят. Даже от гордого владельца пары «бусин».

— Второе. И особо не кричи. Даже у стекла есть уши.