Кандидат в Будды

Однако кредит доверия публики, как бы энергетический допинг, аванс, с одной стороны, и привычка преодолевать препятствия, осваивать новые культурно-энергетические пространства, языки — с другой, подтолкнули Сайнхо к экспериментам с электронной музыкой. Ленинградский музыкальный критик и организатор новомузыкальных событий Александр Кан лет 20 назад говорил, что наша импровизационно-новоджазовая музыка генетически связана не с джазом, а с роком. Продолжая его, я бы добавил, что и современная электронная музыка в значительной степени генетически связана с роком как энергетически насыщенной интенсивной протестной музыкой, не имеющей целью комфорт, увеселение. Для Сайнхо очень важен план содержания, поэтому весьма естественно обращение к жанру песни или даже музыкальной сказки, при сохранении ею всего багажа техник, наработанных в области новой импровизационной музыки. Такова судьба фри-джаза в эпоху, когда, по словам Гаса Ван Сента, модно быть нормальным, когда дизайн и реклама выжимают до полной неспособности к творчеству и сотворчеству.

Пожалуй, первым экспериментом Сайнхо в этом направлении следует признать сотрудничество с пионером эйсид-джаза Иваном Соколовским уже в 1992-м. Возможно, к этому ее подтолкнули успешные работы Соколовского с тувинским рок-певцом и гитаристом Альбертом Кувезиным из группы «Ят-ха».

В 1997-м с перкуссионистом Михаилом Жуковым она записывает компакт-диск «Time Out»; с Недом Ротенбергом, Роберто Коломбо, Максимом Шапошниковым и Германном Поповым — «Stepmother City» (2000); с Тони Боуэрсом (Tony Bowers) — «Who Stole The Sky?» (2003); в 2004-м — выступает в Мёрсе, в январе 2005-го возобновляет сотрудничество с Иваном Соколовским и со мной.

В 2006-м Сайнхо реализует еще более повествовательный проект — музыкальную сказку «Аржаана», текст которой она написала и опубликовала 20 лет назад. Мне эта сказка напомнила старинные советские диафильмы со сказками народов СССР. Интересно, что музыкально она полистилистическая: от фри-джазовой «Чумы» с аккордеонисткой Эвелиной Петровой до тувинской самбы, и в этом не ощущается какого-то насилия над жанром.

Мне представляется, что для самой Сайнхо не так уж важно и принципиально само по себе, чем она занимается — фри-джазом или эстрадной песней. Важен контекст, важно сообщение, которое можно передать посредством музыки или любой другой художественной активности. Форма этого сообщения варьируется в зависимости от аудитории. С аудиторией следует говорить на том языке, который она способна воспринимать. К тому же следует учитывать, что песня — это самый главный жанр в тувинской музыке.

В последнее время наиболее важной для живущей на Западе Сайнхо становится тема современных коммуникаций. Аберрации астрально-алхимических миров традиционного для Тувы менталитета с цифровым миром современной технотронной цивилизации. Цивилизации, находящиеся под влиянием буддизма, легко осваивают современные цифровые технологии. Признаюсь — несмотря на то, что я впервые попробовал работать с компьютером более 30 лет назад, в концертной практике сам стал использовать ноутбук именно под влиянием Сайнхо, а затем и другие электронные устройства… в сочетании с башкирским кураем.

Для Сайнхо нет барьеров, освоение любых технологических новшеств происходит стремительно, но без зацикливания на них. Те или иные идиомы, технологии не закабаляют ее, она на них не фиксируется, что само по себе очень редко случается в современной художественной практике. Возможно, это связано с особенностями восприятия времени тувинцами, когда оно измеряется не часами-минутами, а событиями. В планах у нее — видеофильмы с использованием самых современных средств коммуникации, как темы, спектакли с масками мистерии Цам.

В современной культуре ее сейчас привлекает высокая интенсивность, психоделические сверхскорости. В музыкантах же всегда — нетрадиционность, непредсказуемость и жесткость, «лица необщее выражение»…

Мне представляется, что наиболее важной чертой Сайнхо является способность к преодолению стилистических разграничений, например, отрицательной эстетики новой импровизационной музыки, вообще любого ограничительно-ретроградного традиционализма. Сайнхо на протяжении ряда лет привозит австрийских, немецких, швейцарских и американских новоджазовых музыкантов в Россию, выполняя огромную просветительскую работу и для российской сцены, и особенно — для Сибири. Для нее не существует конфликта между традиционным и новым джазом. Она уже бесконечно выше all that jazz…

Немо и Чавынчак

В течение недели я узнал о смерти двух своих тувинских друзей — музыканта Александра Чавынчака и видеожурналиста Немо. Если к известию о Саше Чавын-чаке я был внутренне подготовлен (он был давно и тяжело болен), то звонок Сайнхо из Вены с сообщением о смерти Немо застал меня врасплох.