Кандидат в Будды

Своим сколько-нибудь заметным процветанием и университетом Бонн обязан проживавшим в нем кельнским курфюрстам. Свободолюбивые кельнцы не хотели иметь в городе курфюрста или ему претило смотреть на их голые задницы? В городе от американской авиации уцелела только древняя романская базилика. На площади перед базиликой — ратуша и памятник Бетховену. Ёлка рассказала, что за открытием памятника с единственного на площади балкона (почты) наблюдали австрийский, немецкий и русский императоры, которым памятник не пришелся по вкусу, так как поставлен был к ним задом. «Ну не к церкви же задом ставить Бетховена?!» — возмущалась она. А мне показалось характерным, что в сверходухотворенной Германии такое внимание уделяется этой части тела. Удивительное соединение напыщенности и грубости, романтизма и цинизма, сентиментальности и жестокости.

В ответ на предложение представителя СДПГ «неформально обозначить присутствие в городе» «Сакс-мафии» после обеда был устроен импровизированный концерт на верхней палубе теплохода в полуодетом, пляжном виде. Прогуливавшиеся по набережной немецкие дамы вскоре пожаловали на борт. Имело место знакомство и дружеское общение народов. Вечером на площади перед ратушей и памятником Бетховену сакс-мафиози продемонстрировали приобретенные в Бонне японские самурайские штаны-хакама необыкновенной ширины в концерте, начинали который клоуны и жонглеры цирка из Ростова-на-Дону. После концерта к нам подошли местные русские. Один из них, панк из Томска, пожелал даже как-нибудь «вписаться» на теплоход.

Из Бонна в Рюдесхайм теплоход следовал без остановок в течение суток, и появилось время осмотреться. Большую часть публики на теплоходе составляли различные функционеры из городов-побратимов, таинственных молодежных организаций, политических фондов, преимущественно отечественные девочки-практикантки из университета им. Гумбольдта. Проводились общественно-политические дискуссии: «60 лет после Сталинграда — от ауры ужасов исторической битвы к сценариям современно войны high-tech и пропаганды войны», «Инсценированное воодушевление войной и бессознательная воля к миру», «Куда идешь, Европа?», «Искусство создавать историю». Особенно понравилось мне название одной из дискуссий: «Что лучше — все новое или все старое?». Или вот: «Там, где поют, там можешь спокойно отдыхать», с подзаголовком «Стихи Рейна: между романтикой и реваншизмом».

Мое знакомство с дискуссиями ограничивалось их названиями. С верхней палубы разворачивались романтические виды Рейна, замков, виноградников, скалы Лорелеи. Невозможно представить себе, какая иррациональная сила могла поднять местных жителей, оторвать от изысканных рейнских вин и погнать из этого райского уголка земли умирать в пустынные ледяные степи Сталинграда? Какая-то бессознательная воля к гибели? Может, та, что убивает миллионы леммингов-самоубийц на Таймыре? Непонятно…

Общение между артистами и функционерами не состоялось. Первые общались друг с другом и некоторыми наиболее симпатичными практикантками под звездным небом, пробуя рейнские вина.

Рюдесхайм. Не найденный на карте населенный пункт. Рейнское вино, очень недорогое. Непонятно, с какими целями в этом городке останавливались. Преимущественно, наверное, чтобы сделать план по вину. Вокруг Рюдесхайма среди виноградников когда-то бродил композитор Брамс с неустановленными целями. Главная достопримечательность — многометровая «Germania», колоссальный памятник прусскому империализму, расположенный примерно километрах в 3–4 на высоком берегу Рейна. Памятник было решено воздвигнуть в честь побед Пруссии над Францией в 1870 году. Поводом послужило то, что на этом довольно удаленном от жилья месте пал конь императора Вильгельма I. Интересно, что памятник не был разрушен или хоть как-нибудь поврежден ни в Первой, ни во Второй мировых войнах, ни после них. Зато по пути встречена была разрушенная американской авиацией беседка в горах, в которой останавливался Гёте. Беседка представляла собой маленький античный храм.

В микроскопическом заштатно-патриархальном Рюдесхайме были встречены русские хулиганы. Имели место задирания, матюги, случились даже драки на кулачках. К русским хулиганам вышел Олег, бас из православного хора «Сирин», человек бывалый, и сказал: «Пацаны, у нас на корабле 100 человек, сейчас крикнем своих и попросту вас затопчем!» Русские хулиганы извинились, сели на велосипеды и уехали.

Майнц. В годы войны разрушено 87 %. В Майнце впервые обратил на себя мое внимание иконографический образ Святого Альбана, впоследствии неоднократно встреченный в Германии. Безголовый Святой Альбан стоит по стойке «смирно» и держит в руках собственную голову, прижав к груди, как воинский головной убор. Говорят, что после усекновения главы этот святой промаршировал ровно 7 километров, держа ее в руках, и только потом поставил голову на землю. На том месте был основан монастырь его имени. Маршировать без головы… Может быть, этот замечательный святой — ключ к разгадке таинственного германского духа?