Кандидат

– Как всегда, рад встрече.

– Я бы согласился с этим, но не уверен насчет настоящего момента.

– Да, обычно это ты выдаешь мне приказы что-нибудь составить, – Маршалл рассмеялся. – Вижу, ты уже плачешься о потере власти и контроля над ситуацией?

– Да, похоже на то.

Боже, да он же просто испорченный богатенький мальчик, который привык все делать по-своему.

Я скрестила на груди руки.

– Что ж, лучше тебе привыкать к этому, красавчик, потому что я не дам себя контролировать и уж конечно ты не будешь здесь командовать.

– И почему это меня не удивляет? – Баррет хмыкнул.

Маршалл сверлил нас глазами над дужками очков, и я могла прочитать на его лице, что динамика наших отношений его очень интригует.

– К счастью, в контракте нет ничего ужасного, – он открыл папку, которую держал в руках, и вытащил несколько листов. – Приступим?

– Если настаиваешь, – ответил Баррет.

– Мисс Монро, почему бы вам не присесть здесь, – он похлопал рукой по стулу, стоящему справа от передней части стола, – а ты, Баррет, можешь сесть сюда, – он указал на стул, стоящий напротив моего.

Баррет обошел стол, но прежде чем сесть, приподнял на меня брови.

– Дамы вперед.

Я сузила глаза, так как его тон можно было назвать скорее снисходительным, чем любезным. В том, что касалось манер и личного отношения, Баррет был полной противоположностью своего отца.

– Спасибо, – пробормотала я. Только я села, Баррет опустился на свое место.

Протянув одну копию контракта мне, а другую Баррету, Маршалл, откашлявшись, начал зачитывать его вслух.

– Параграф один. На все время кампании, полное или сокращенное, обе стороны согласны проживать вместе. Этот пункт включает в себя как номера отелей во время поездки, так и квартиру в городе.

При слове «проживать» в мой мозг словно воткнули иглу. Боже. Мой. Миллион долларов, переливающий всеми цветами в моем сознании, не дал мне времени задуматься о деталях, или, как они это называют – текст мелким шрифтом. Это было очень, очень плохо.

– Я должна переехать к нему?

– Сейчас не пятидесятые годы, мисс Монро. Большинство обрученных пар живут вместе до брака, – ответил Маршалл.

– Это все, конечно, замечательно, но мне не очень нравится идея переезжать жить к незнакомцу, и уж тем более к такому.

– Я тоже от этого не в восторге, сладкие щечки, – заметил Баррет.

– Не называй меня так, – отрезала я, закатив глаза.

– Как? Я лишь репетирую ласковые прозвища для моей невесты.

– Что ж, я не считаю «сладкие щечки» ласковым прозвищем. Оно отвратительно.

– Как скажешь, лапушка.

Вместо того, чтобы перегнуться через стол и придушить его, я сделала несколько глубоких вдохов. Ты сможешь сделать это, Эддисон. Просто представь себе миллион долларов и новенькие Джимми Чу, которые сможешь надеть.

– Хорошо, я согласна переехать к нему. А что с моей квартирой?

– Вы можете сохранить аренду, или, если пожелаете, можете найти себе другую после окончания партийного собрания, или же после выборов. Независимо от того, что вы выберете, у вас будет мало возможностей бывать там в течение следующих нескольких месяцев.

С финансовой точки зрения более выгодным будет просто перевезти вещи в Арлингтон, пока не закончится кампания, к моему брату Эвану. А потом я смогу посвятить время поиску жилья своей мечты.

Ох, черт. Моя семья.

Что я им расскажу? Хотя мои родители жили в нескольких штатах отсюда, мы общались не реже раза в неделю. И раз уж я не упоминала о том, что встречаюсь с мужчиной, сложно будет убедить их в чем-то, а учитывая, как близки мы были с Эваном, не было ни единого шанса, что он поверит моей внезапной помолвке. Я полагала, что смогу уговорить его молчать, особенно, если упомянуть тот факт, что сенатор Каллаган знает людей, которые смогут заставить его исчезнуть.

Если убрать друзей, то у меня не было никого вне кампании. Друзья, которые появились у меня, когда я впервые приехала в округ Колумбия, были связаны с Уолтом. И только мы разбежались, друзья исчезли. Думаю, они утешали его после нашего расставания.

– Что до квартиры, то, как насчет того, что я живу в Нью-Йорке, а Эддисон здесь? – спросил Баррет.

– Ваш отец предложил гостевой домик в его поместье в качестве жилья, когда вы будете не в разъездах. Эддисон в качестве вашей невесты должны заметить выходящей из вашей квартиры в Нью-Йорке как минимум несколько раз.

– Эм, я ненавижу Нью-Йорк, – сказала я.

– Как ты можешь говорить такое? – Баррет вытаращился на меня.

– Потому что это правда. Он слишком шумный и переоцененный. Единственное, что его извиняет – это Бродвей.

– Утверждать, что ты ненавидишь Нью-Йорк, это почти то же самое, что говорить, что ты ненавидишь Америку, – проговорил Баррет, уставившись на меня со смесью недоверия и отвращения.

– Это не так, – я закатила глаза.

– Еще как, черт возьми.

– Может с твоей точки зрения это и так, но для меня то, что ты ненавидишь Вашингтон, звучит более непатриотично.

Маршалл постучал ручкой по столу.

– Можем мы вернуться к теме?

– Извините, – сказала я.

– Да, извините, – повторил Баррет, склоняясь над контрактом.

– Итак, все согласны с параграфом один?

– Да, – пробормотали мы.

Маршалл кивнул.