Кандидат

– Твою мать, – пробормотала я. Я не могла даже представить, каково это – носить на пальце побрякушку стоимостью в сотню тысяч долларов. Затем до меня дошел смысл другой части сообщения. – Что значит «учитывая нынешнюю стоимость»?

– Это старое кольцо, которое раньше принадлежало моей бабушке по материнской линии.

– Ты хочешь сказать, что это семейная реликвия? – я метнула взгляд на Баррета.

– Ага.

Теперь меня начали преследовать мысли о том, что может случиться с кольцом. Длинный список вариаций на тему потери кольца промелькнул перед внутренним взором, все, начиная с неловкого падения в слив раковины, заканчивая смывом в туалете. Потеря даже нового застрахованного кольца будет достаточно плохим концом, что уж говорить о том, что ничто не сможет заменить семейную ценность.

Понаблюдав за переливами бриллианта, я не смогла удержаться от еще одной придирки.

– Зачем тебе портить что-то подобное из-за меня?

– Не думаю, что понял тебя, – Баррет наморщил лоб.

– Давая мне это кольцо на фальшивую помолвку, ты его словно испортил. Не лучше было бы подождать и подарить его настоящей невесте?

– Во-первых, это кольцо досталось моей бабушки от ее третьего брака, после смерти первых двух ее мужей.

– Она пережила и третьего? – с любопытством спросила я.

– Вообще-то, нет.

Я посмотрела на кольцо с нахлынувшим отвращением.

– Значит, это кольцо принадлежало твоей бабушке, черной вдове?

– Она не избавилась от них, ничего такого, – Баррет хихикнул. – Ее первый муж умер во время эпидемии гриппа в тысяча девятьсот девятнадцатом году, а мой дедушка скончался от рака. Последний муж умер в возрасте девяноста девяти лет.

Что ж, теперь я чувствовала себя лучше, мне не придется наследовать кольцо, принадлежавшее массовой убийце. Нет, оно принадлежало женщине, которая пережила много сердечных ран, нанесенных любовью. Я могла ей только посочувствовать.

– Даже если оно и досталось ей от третьего мужа, неужели ты не хотел бы отдать его своей будущей невесте?

– Так как я никогда не планировал жениться, то очевидно нет.

– Ты же это не всерьез.

– Вообще-то более чем.

Я пару раз моргнула, не веря своим ушам. Я знала мужчин, которые настолько боялись обязательств, что всю жизнь оставались холостяками, но в реальности никогда с ними не встречалась. Обычно у них было сложное детство или насилие в семье, или же их родители много раз женились и разводились. Ни один из этих случаев не подходил Баррету. У него были любящие родители, поэтому я не могла перестать удивляться, откуда берутся эти отрицательные эмоции.

– Ух ты. Даже не знаю, что сказать.

– А что ты можешь сказать, – ответил Баррет, пожав плечами. – Я просто так чувствую.

– Никогда не говори «никогда». Я как-то сказала себе, что никогда больше не буду пить, после ночи желейных шотов с текилой, но это мало помогло.

– Думаю, алкогольный запой и жизненные обязательства – две совершенно разные вещи, – Баррет засмеялся.

– Да, но суть в том, что ты можешь передумать. Иногда происходят странные вещи.

– Я так не думаю, но не волнуйся. Независимо от того, что я думаю о сущности брака, я все еще способен исполнить свой долг в качестве твоего фиктивного жениха.

– Это утешает.

Надев кольцо на палец, я нахмурилась. Мне совершенно не нравилось, как оно сидит. Конечно, огромный бриллиант был тяжелым, но, было кроме этого что-то еще, какая-то ноша тянула меня вниз.

– В чем дело?

– Ни в чем, – пробормотала я.

– Не дури мне голову. Тебе придется серьезно поработать над выражением лица, Эддисон.

Я вздохнула.

– Ну ладно. У меня просто был один из тех девчачьих моментов, типа, когда представляешь, как тебе делают предложение.

– Что ж, сейчас не твоя помолвка. А просто момент, когда ты надеваешь кольцо на палец в качестве подтверждения сделки о фальшивом обручении.

– Нужно же было все испортить.

– Правда глаза режет, детка.

– Уф, ты что, всерьез обращаешься так к женщинам?

– Да, а что?

– Звучишь как свежеразмороженный неандерталец.

– Оу, так ты одна из этих феминаци? – Баррет рассмеялся. (Примеч. – радикально настроенные феминистки)

– Нет, я просто феминистка.

– Не уверен, что есть какая-то разница.

– Только если смотреть твоим женоненавистническим взглядом.

Баррет задумчиво покачал головой.

– Следующие несколько месяцев будут забавными.

Я уже открыла было рот, чтобы сказать что-то чего не следует, но меня прервала симпатичная женщина среднего возраста, которая вошла в гостиную, покачиваясь на невероятно высоких каблуках.

– Эддисон, это Мэри Энн Томпсон. Она личный помощник моего отца, – представил ее Баррет.

– Приятно познакомиться, – я протянула руку. – На моей прошлой работе я была личным помощником у члена палаты представителей.

– Ох, значит вы понимаете, какая это пытка – спорить с политиком, – с улыбкой сказала женщина.

– Еще как.

Баррет позади хмыкнул.

– Кажется, вы наслаждаетесь каждой минутой, проведенной в компании Каллаганов.

– В какие-то дни больше, в какие-то меньше, – она подмигнула ему.

– Проехали, – доброжелательно отмахнулся Баррет.

Мэри Энн раскрыла папку в своих руках.