Каневская битва 16 июля 1662 года

Патрик Гордон позднее записал в своем дневнике о том, что многим казакам удалось спастись из неизбежного плена благодаря своим собратьям из лагеря Сомко. По словам Гордона, Хмельницкий «перешел со своим войском на Северскую сторону у Канева, имея при себе два слабых полка польских драгун. Московский генерал князь Григорий Григорьевич Ромодановский вовремя узнал об этом, двинулся вперед со всей своей армией и внезапно разгромил его. После кое-какого сопротивления много (казаков) было перебито, иные утонули в Борисфене (Днепре. — И.Б.), но большая часть спаслась, кто на лодках, кто вплавь. Большинство драгун погибли. Пленные казаки нашли способ освободиться, будучи среди своих же собратьев; также и драгуны. Из иноземцев были захвачены полковник Веверский, подполковник Шульц, капитан Хиннинг и другие. Впоследствии все они освободились путем размена или выкупа»[155].

Лизогубовский летописец сообщает о роли полковника Ивана Лизогуба, который добивал остатки бегущего гетманского войска на правом берегу. Ромодановский и Сомко, прогнав Хмельницкого, «купно избили его войско, иное же, уходячи, въ Днепри противъ Канева потонуло, а останокъ Каневскiй полковникъ, Иванъ Лизогубъ, съ войскомъ своимъ ловили и забивали…»[156].

Летописец Дворецкого также подтверждает полный разгром Хмельницкого: «князь Григорий Ромодановский Хмелницкого Юрия зо всiм его войском козацким, лядзким, из ордами за Каневом у Днiпр нагнал, а другых шаблею изнес, мало хто утiк з ных»[157].

^{Литавра. XVII век. Государственная Оружейная палата Московского Кремля}

Черниговская летопись сообщает о гибели около 10 тыс. казаков и поляков. Ромодановский и Яким Сомко, «вышедши зъ войсками своими московскими и козацкими», напали на Хмельницкого, который, «не могучи приити до справы, утекати начал на конех презъ Днепр вплав, против Канева, и потонуло козаков его и Ляхов десять тисяч и сколко сот, отбегши всего табура; а хто не вспел утикати, тих Москва побили»[158].

Самойло Величко писал о Хмельницком и Каневской битве, что «войско его Козацкое, также жолнерство Польское и Немецкое, от короля Казимера присланное, не могучи против Ромодановского и Сомка постояти… невоздержним стремлением, аз крайним жизни своей отчаянием, все кинулося в Днепр, такою нещасливою навигацией чаючи спастися от погибели своей тогдашнея…». По словам Величко, многие спаслись, переплыв Днепр, но иные, тоже «многие бедные в глубинах Днепровых» потонули. Их тела Днепр выкинул на свои берега, «птицам небесним и зверям земным» на растерзание. Они лежали по днепрових берегах, «тлеюще непогребенни» от 16 июля до 1 сентября. С этого несчастливого побоища Хмельницкий едва сам успел убежать в Чигирин с некоторою старшиною, переправившись под Каневым через Днепр[159].

Неизвестный автор «Виршованной хроники» (1682) дает образную и трагическую картину гибели массы казаков, беспорядочно бросившихся в реку. При попытках ее переплыть «больше их потонуло нежели выплыло». От множества шапок, которые плыли по течению, «зацвел Днепро славный». От большого числа тонувших и барахтающихся лошадей «рыбы были выброшены на берег». Те, кто смог добраться до берега, вылезли из воды безоружными, ранеными, голыми и замерзшими, укрываясь вместо одежды соломой, сеном и мхом. Многие из тех кого «вода не взяла», позднее «в дороге померли»[160].