Каникулы

Смысл поступка мага недолго оставался для меня тайной: после очередного оглушительного удара, заставившего меня вжать голову в плечи от неожиданности, дверь моей комнаты скрипнула, и в проеме появилась испуганная мордашка одного из близнецов:

— Тамара, — жалобно позвал он. — Можно к тебе?

— Ну, заходи, — предложила я. Пацаненок шмыгнул внутрь и, не дав опомниться, шустро забрался ко мне под одеяло, прижавшись лбом к моим коленям и зажав уши ладошками. В тот же момент снаружи снова грохнуло. Парень подскочил, а потом с жалобным всхлипом крепко обнял меня за талию. Голову он при этом вжимал в плечи и крепко зажмуривался. Так эти «могучие волшебники» боятся грозы? Я прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку, села поудобнее и погладила ребенка по то и дело вздрагивающим плечам.

— Тебя как зовут? — спросила я.

— Л-ло… Лори, — ответил он.

— А где твой брат? — продолжила я.

— Т… там, — мальчик указал на дверь. Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.

— А он разве не боится грозы? — уточнила я, весьма удивленная тем, что близнецы в кои-то веки разделились.

— Боится, — подтвердил Лори. — Но к тебе идти ему стыдно. Ты только не рассказывай ему, что я его сдал, ладно? Мы не трусы, просто… В нас однажды молния ударила. Точнее, только в Эрди. Я тогда решил, что он умер: Эрди упал на землю и даже не дышал. Но лекарь его вылечил. С тех пор я боюсь грозы. А Эрди от меня заражается и тоже начинает бояться. Только он всегда это скрывает и издевается надо мной. А я всякий раз, как гром слышу, сразу представляю, как он лежит там, под дождем. Холодный…

Лори всхлипнул и обхватил меня за шею. Бедный ребенок. А Эрай ничего не понимает в воспитании. Нельзя же так издеваться над человеком лишь за то, что тебе сорвали романтический вечер. Я погладила вздрагивающего Лори по спине, прилегла обратно на кровать, утягивая его за собой и накрывая нас тяжелым, надежным одеялом.

— Можно бояться вместе, — предложила я. — Точнее, ты давай расслабься, отпусти свой страх: никакая молния тебя здесь не достанет.

— Я знаю, — пробормотал Лори мне в плечо. — Я не маленький, и в курсе, что наше с Эрди защитное заклинание ни одна гроза не пробьет. Но… я уже не могу перестать бояться, понимаешь? Я все перепробовал.

И Лори снова судорожно вцепился в меня под очередной раскат грома. Да он меня так синяками покроет. Бедолага.

Я погладила парня по вихрастой голове, чмокнула в висок. Лори чуть расслабился. Я замурлыкала какую-то невнятную песенку, перебирая неряшливо остриженные волосы. Певец из меня тот еще, но это ведь не главное, верно? Спустя пару минут мальчик уже дремал, забавно сопя. Вот ведь не было печали. Ну и что мне с ним теперь делать?

Дверь снова скрипнула. Эрди обшарил хмурым взглядом комнату, углядел подле меня спящего брата и без спроса вошел. Постоял, рассматривая нас, покусал губу, потом тихо спросил:

— А… можно к вам?

Сказав это, он тут же перевел взгляд на потолок, делая вид, что очень заинтересован качеством его покраски. Раскат уже уходящего грома заставил его едва заметно вздрогнуть, но Эрди только упрямее сжал губы. Одно слово — дети.

— Ну давай, — со вздохом ответила я. Видно, переодеться обратно в мой уютных халатик и нормально поспать мне сегодня не дадут. Придется мучиться в этом многослойном платье ради психотерапевтической процедуры для вверенных моей заботе подопечных. Эрди забрался в кровать с другой стороны. Он не стал судорожно хвататься за меня, как брат, но прижался лбом и носом меж моих лопаток: Лори заснул, так и не отпустив меня, так что я лежала на боку, спиной к Эрди. Несколько минут спустя через мое тело была перекинута еще одна рука, и ладошка Эрди легла на плечо брата. Меня бы кто так любил.

Не помню, как я заснула, но спалось мне плохо: между двух тел, да под грузом тяжелого одеяла и многослойного платья было очень жарко. Ночью я постепенно стягивала одеяло, попинывая его ногами и втайне надеясь, что близнецы без него замерзнут и свалят к себе. Но когда одеяло сползло, мне стало куда уютнее, и до утра я больше не просыпалась.

Утро встретило меня замечательнейшим световым шоу: все вокруг искрилось, сверкало, сияло. А я и забыла, как это бывает — дома-то кругом смог и многоэтажки. Я протерла глаза, чуть приподнялась, выбираясь из-под мальчишеских рук, и слегка прифигела: слева и справа от меня лежали двое вполне себе взрослых парней! Они жадно обнимали меня руками, ногами и длиннющими хвостами с розовыми сердечками на кончиках. Это что еще за номер?

Я попыталась раскидать с себя эту руко-ного-хвосто-сеть. Парни недовольно зашевелились, морщась и пофыркивая. Но стоило им начать просыпаться, как их тела стали уменьшаться до размеров вчерашних пацанят. Не прошло и минуты, как дьяволята-близнецы удивленно уставились на меня заспанными глазенками: дескать, а чего ты такая недовольная?

— А ну пошли вон, извращенцы хвостатые! — возмутилась я, отпихивая их.

— Чего это вдруг извращенцы? — слаженным хором откликнулись они.