Каникулы на колесах

Честно говоря, как бы ни тормошила меня Наташа по утрам, рассердиться на нее я не в состоянии. Она же не со зла все это проделывает, и даже не из пустого озорства, а играет. К тому же и мне с ней куда веселее. Одному бродить по пляжу скучно, а уж с ней-то никогда не соскучишься. Даже смотреть на нее приятно, такая она ловкая и складная. Глаза синие, большие, в черных, густых, как у киноактрисы, ресницах. Волосы тоже черные, заплетенные в толстую косу. А румянец на щеках такой, что сразу видно: на здоровье она не жалуется.

После семейного утреннего заплыва мы усаживаемся вокруг походного столика и барабаним ложками.

— Шакалы! — притворно сердится мама. — Вы и меня-то готовы слопать. А руки все мыли? Зубы чистили?

— А что, Дикий Кот, — подмигивает мне папа, — разве сегодня воскресенье?

— Нет, конечно. Пятница. До выходного еще далеко, — сейчас же подключаюсь я к розыгрышу.

— Так почему же от нас требуют мытья рук и чистки зубов? — возмущенно спрашивает Черный Гепард.

— Довольно смешно! — горячо поддерживает его Великий Змей. — Мы не какие-нибудь аристократы голубых кровей, а честные труженики. Может, от нас скоро еще и маникюр потребуют?

— Кстати, какое у нас сегодня меню на завтрак? — переключается папа на новую тему. — Цыплята-табака? Яйца-кокотт?

— По-моему, судак а-натюрель и котлеты де-воляй, — без промедления подхватывает дедушка.

— А почему не трюфели? — самым капризным тоном интересуюсь я. — Или суфле с мозгами?

— С вашими, что ли? Так их и на одну порцию не хватит, — шутит мама, улыбаясь. Она тоже за словом в карман не лезет. — А слизистый перловый суп не хотите? Или сморчки в сметане и компот из ревеня. Подойдет?

Николаевы давно поставили свою «Победу» рядом с нашей «Волгой» и все слышат. Их очень потешают наши маленькие юмористические сценки, которые мы разыгрываем экспромтом. Дядя Вася смеется заразительно громко; тетя Вера — потихоньку, почему-то закрываясь при этом ладошкой, совсем как маленькая девочка. Наташка сдерживается изо всех сил и только фыркает, но под конец не выдерживает, и тогда неудержимый смех взрывает все ее существо. Веселиться она умеет от души, самозабвенно.

Миски пустеют, и начинаются новые шутки.

— Разве же это харч? — язвительно опрашивает папа, презрительно отодвигая от себя пустую миску, тщательно обработав ее предварительно корочкой хлеба. — Вот у пана Яловацкого, у того харч доходит!

— Тренев. Рассказ «Мокрая балка», — уверенно говорю я.

Это тоже наша своеобразная викторина, только уже не географическая, а литературная. Я должен назвать автора и произведение, откуда папой взята фраза. Конечно, не всякая, а достаточно характерная, запоминающаяся.

Мама набрасывает на голову платочек, напускает на себя самый сиротский вид и жалобно причитает:

— Конечно, я женщина слабая, беззащитная, во мне ни одной жилочки здоровой нет, но только вы у меня перед ужином еще в ногах наваляетесь за такие слова! Троих засудила, и вас, скважины этакие, погублю!

Дядя Вася уже не смеется, а хохочет, взявшись за бока. Тетя Вера сгибается пополам, закрывая лицо ладонями. Наташка, та просто изнемогает от смеха.

— Чехов. Рассказ «Беззащитное существо», — невозмутимо даю я справку.

После завтрака взрослые занимаются своими делами, а мы с Наташкой чаще всего уходим на дальний пляж, где нет никаких отдыхающих. До чего же приятно лежать на горячем песке, слушать в легкой дремоте, как тихонько плещется море, или, открыв глаза, наблюдать за полетом чаек в глубоком синем небе с мягкими облачками. Тобик рыщет вокруг, сует нос во все норки, фыркает, роет лапами песок.

Так неугомонный песик и обнаружил Тортилу. Она целиком зарылась в песок. Наружу торчала только ее голова. Я даже испугался вначале. Мне показалось, что это прячется змея. Но Наташка сразу разглядела, что никакая это не змея, а черепаха, и с радостным воплем кинулась к ней.

Если уж на то пошло, первым нашел черепаху мой Тобик, но у меня уже есть рыбки в аквариуме и вообще в Москве можно купить на Птичьем рынке любую зверушку или птичку. Поэтому я без спора уступил Тортилу Наташке.

Откуда в Скадовске появилась черепаха, я и сейчас не знаю. Возможно, мы с Наташкой сделали важное научное открытие. Тобик страшно разволновался и долго ругал Тортилу на своем языке. Но когда Наташка взяла ее на руки, сразу же успокоился. Видимо, понял, что я не собираюсь играть с черепахой, что для меня он остается по-прежнему самым лучшим, незаменимым другом.

Я рассказал, что в прошлые века испанские конкистадоры, китобои и пираты разных национальностей заполняли трюмы своих парусников сотнями громадных черепах, добытых на Галапагосских островах. Это обеспечивало моряков свежим и вкусным мясом, избавляло их от цинги, которая погубила стольких путешественников. Черепахи жили в корабельных трюмах без воды и без пищи иногда по целому году.

— И откуда ты все это знаешь? — поразилась Наташка. — Я думала, ты кроме «Всадника без головы», «Баскервильской собаки», разных там детективов ничего не читаешь.

Я хотел скромно промолчать, но не удержался.