Каникулы на колесах

Дедушка бережет аккумулятор и включает радиоприемник «Волги» только на ходу, когда батарея подзаряжается генератором. У «Победы» Николаевых радиоприемника нет совсем. Поэтому по вечерам обе наши семьи часто собираются вокруг моего «ВЭФа» и слушают последние известия или музыку. К симфонической музыке я равнодушен, стараюсь поймать по «Маяку» что-нибудь веселенькое в исполнении «Песняров» или «Машины времени». Папа издевается надо мной по этому поводу, говоря, что мне в детстве медведь на ухо наступил. Сам-то он мастерски играет на аккордеоне. И слух у него абсолютный: достаточно один раз услышать новую мелодию, чтобы тут же подобрать ее на аккордеоне.

Дедушка и дядя Вася чаще всего пускаются в обсуждение технических достоинств вездеходной «Нивы», проделок нерадивых ремонтников на станциях технического обслуживания или капризов двигателя, с которыми им приходилось сталкиваться в дороге. Дедушка — старый автомобильный волк. Но и дядя Вася мастер на все руки, только в крайних случаях обращается к ремонтникам, да и то, если нет нужной детали. Дома у него целый шкаф со слесарным инструментом. Он даже дочку выучил нарезать резьбу, сверлить, запаивать дырочки. Так что обоим автолюбителям есть о чем потолковать.

Нашлись общие интересы и у мамы с тетей Верой. Соленая Вода работает закройщицей в ателье, и Бледнолицая Сквау учится у нее кроить платья, блузки, юбки. Материала у них нет, но в дело идет упаковочная бумага.

Мы же с папой усаживаемся за шахматную доску. Наташка подсаживается к нам и бурно переживает за меня. В шахматах она ничего не смыслит, но видит, как редеют мои фигурки, и не на шутку огорчается. Можно сказать, морально поддерживает слабую сторону. Чтоб уравновесить шансы, папа снимает у себя заранее коня или слона. Когда-то он снимал ферзя, потом — ладью. Теперь для форы достаточно коня. Прогресс налицо. А что будет, когда я изучу теорию дебютов? Всякие там королевские гамбиты, дебют четырех коней, защиту Филидора, сицилианскую партию и прочие эндшпили? Тогда держись, Черный Гепард! Игра пойдет на равных. Можно будет подумать и насчет категории. На гроссмейстера я, понятно, пока еще не замахиваюсь… Пока что чаще всего проигрываю папе. И все-таки охотно сажусь за шахматы. Доска у нас большая, фигуры крупные, выточенные из цветной пластмассы, такие гладенькие и красивые, что даже держать их в руках приятно. Мудрая эта игра шахматы! Сколько мы играем с папой, а двух совершенно одинаковых партий еще ни разу не случалось, всякий раз что-то новое, другое.

Шахматная партия затягивается, и Наташка начинает скучать, поглядывать по сторонам. Оно и понятно: все-таки одно дело напряженно обдумывать очередной хитрый ход или разгадывать уловки противника, и совсем другое — глядеть на доску со стороны, да еще не зная правил игры. И мне пришла в голову счастливая мысль научить Наташку занятной игре, которой давно увлекается наша семья.

— Ты в слова любишь играть, знаешь эту игру?

— В какие еще слова? — удивилась Наташка. Как я и предполагал, она о ней ничего не слыхала. До Ледовитого океана эта игра еще не дошла.

— Хочешь, научу?

— Что за вопрос? Конечно, хочу.

— Тогда слушай и вникай. Берется какое-нибудь слово, желательно подлиннее и такое, чтобы в нем было много ходовых букв.

— Что значит — ходовых?

— Ну, таких, которые употребляются часто. Не «Ы» или «Щ», а скажем, таких, как «А», «П», «О»… Понимаешь? Из букв взятого слова составляются новые слова. Побеждает тот, кто сумел составить больше слов. Но не всяких. Есть некоторые ограничения. Засчитываются только существительные, в единственном числе, в именительном надеже. Глаголы, имена собственные, сокращения типа МТС, ТАСС и тому подобное выписывать нельзя. Ясно?

— А как с местоимениями, числительными? Их писать можно?

— Местоимения нельзя, — уточнил я, — а числительные, только в одно слово, можно.

— А если у слова нет единственного числа, например, сани, ножницы, тогда как? — не унималась дотошная Наташка.

— Такие слова допускаются.

Мы вырвали из широкого блокнота по листу и легли на прорезиненный матрасик так, чтобы нельзя было подглядывать друг у друга.

Для удобства под бумагу пришлось подложить по куску фанеры.

— Какое слово возьмем?

Я осмотрелся вокруг. Мы лежали возле самых колес «Волги».

— Давай, возьмем слово «АВТОМОБИЛЕСТРОЕНИЕ», — предложил я. — Смотри, сколько в нем самых распространенных букв.

— Согласна. А как со временем? Будем писать до утра?

— Ограничимся двумя часами, — серьезно ответил я.

— Я пошутила! Неужто мы будем два часа корпеть над одним-разъединственным словом? — возмутилась Наташка.

— Еще и не хватит времени. Попросишь добавки, — заверил я ее.

— Ну, поехали! — дурашливо замахала Наташка смуглыми ногами под самым моим носом.

— Лежи смирно, не мешай думать! — прикрикнул я на нее.