Каникулы на летающем блюдце

Только не подумайте, что описанный выше кавардак испортил мне настроение. Совсем напротив, было весело! Особенно смешили «напоминания» и «предупреждения», которые так часто появлялись на доске объявлений. Между прочим, они основательно проливали свет на охватившую туземцев истерию.

Похоже, земляне затеяли безумный спор из-за наших блюдец: реальны они или это просто дурь? Интересно, почему никто из них не додумался, что блюдца могут быть реальной дурью? Мигом образовались всевозможные сообщества и культы; одни верили в инопланетян, другие категорически отрицали наше существование. По слухам, некоторые даже нас боготворили. Энтузиасты забирались на горные вершины и высматривали блюдца по ночам, а увидев, с маниакальным азартом спешили раструбить об этом на весь мир. Истерия вспыхивала то в одном месте, то в другом — в зависимости от того, где ухитрялись нашкодить наши славные замарашки. Я с ужасом представлял себе, как рои блюдец, носясь туда-сюда, раскачивают Землю, точно лодку.

Но как известно, рядом со щупальцем самоустрашения растет щупальце самоосуждения. За один оборот даже весельчак вроде меня сообразит: нет ничего смешного в том, что сверхсущества ведут себя как младенцы кутчи-кутчи в озорном делириуме, и в том, что зачаточная цивилизация (я имею в виду землян) занимается ерундой, вместо того чтобы спокойно и трезво разобраться со своими страстями и сделать раз и навсегда выбор между жизнью и смертью.

Да уж, абсолютно ничего забавного.

Мы топчем нераспустившийся цветок. Еще несколько оборотов такого «туризма», и возможность развития и свободного выбора для Земли будет безвозвратно потеряна.

Как только наша семья прониклась этой идеей (которую, помнится, перевела на язык символов маманя), мы взялись за дело. По крайней мере, взялся папаня. Он всегда мне говорил: «Сынок, если твои думательные щупальца перестанут манипулировать реальными вещами, какой будет прок от умения скручивать их в красивые мысли?»

Нам, детям, папаня поручил надраить блюдце, которое мы уже перегнали в зону праздничных мероприятий турбазы, и покрыть двойной порцией воска. А сам отправился организовывать протестный комитет.

Вернувшись, он сообщил хорошую новость. Семья Таба первой согласилась присоединиться, и ей ужасно понравилась наша идея. На радостях папаня возомнил, что мы и впрямь сумеем чего-то добиться с помощью одного лишь здравого смысла.

Перед этим разговором я заметил — а это, скажу я вам без ложной скромности, задачка для глаз недюжинной остроты, — что папаня принес на борт нашего фанатично навощенного блюдца нечто завернутое в ткань-невидимку. Я, конечно, пристал с расспросами, и тогда он приоткрыл обертку — самую малость, но я понял, что внутри два пистолета-парализатора. И как ему только удалось дотянуть до них хваталки?! Позже я узнал, что он подпоил подружку оружейника, а потом и самого оружейника. А как подмазал кладовщика на продскладе, чтобы добыть выпивку, — это для меня осталось тайной. Уверен, пожелай мой предок жить на планете пнатов, он бы там не пропал.

— Сынок, — сказал папаня, — я тебе показываю эти пистолеты на всякий случай. Если придется ими воспользоваться, пусть один из них будет в твоем хватательном щупальце. Но учти, это дело совершенно противозаконное, наказуемо пятьюстами оборотами отсидки в ледяной камере Черного Узилища.

От ужаса я аж глаза зажмурил, все пять.

На собрание туристов, созванное моим папаней и папаней Таба, я шел с таким чувством, будто у меня мускулатура морского йорфиса и по шипастой дубине в каждом щупальце. Сейчас наши семьи зададут замарашкам жару!

А покидал я собрание слабеньким, как больная зеленявка.

Табов родитель, проклятый саботажник, все испортил! И мы с папаней даже не поняли, с чего вдруг. Мы просто обалдели!