Каникулы озорницы (ЛП)

Алисса даже сейчас могла слышать эхо слов миссис Харрис. «Женщина, обладающая здравым смыслом и состоянием, может игнорировать тех, кто желает нажиться на её будущем». Является ли мистер Йетс одним из тех мужчин, о которых предупреждала миссис Харрис?

Она в сотый раз поправила подушку и задумалась над тем, что причиняет больший вред — думать о мистере Йетсе или пытаться не думать о мистере Йетсе.

Она согласилась с последним утверждением и отбросила простыни, садясь с раздражённым стоном. Очень хорошо, поскольку не-думанье о нём нарушает мой покой, давай-ка этим займёмся!

Она глубоко вздохнула и позволила себе мысленно нарисовать его перед собой. Каким уверенным и серьёзным Лиланд выглядел сегодня вечером, в сравнении со всеми остальными. Каким весёлым и расслабленным он был, застав Алиссу одну во всём её грязном великолепии. Это почти два разных человека, но вместо беспокойства она ощутила немного странную гордость за свою способность смешить его, выводя из неразговорчивости.

Этот талант у меня имеется, как никакой другой. И мистер Йетс, кажется, не возражает против моих неудач в вышивании… или против хаоса, который начинается в моём присутствии.

Алисса встала и взялась за поиски своего халата и туфель. Что в этом мужчине притягивает меня?

Она прижала холодные пальцы ко лбу и подождала неизбежного ответа. Он смеётся только в подходящие моменты и никогда за мой счёт. Он защищает меня, даже когда я по глупости пачкаю юбки. А когда он притрагивается ко мне… Мне только хочется, чтобы он трогал меня ещё и ещё.

Вот! Разве я ещё не сплю?

Алисса улыбнулась своему неудачному эксперименту.

Вряд ли я сплю. Всё, о чём я могу сейчас думать, это возвращение леди Пибоди на её законное место на полке, в надежде, что Лиланд снова окажется там, в библиотеке.

Наконец, победил здравый смысл. Девушка вышла из комнаты, решительно оставив бесцветные советы леди Пибоди по искусству цветочных композиций. Взамен она держала в руках несколько рождественских подарков. Час был поздний, и она не стала искать свечу.

Музыкальная комната, соединяющаяся с зелёным салоном, была украшена к празднику, и даже в лунном свете она излучала приветливое тепло. Вечнозелёные гирлянды висели над каминной полкой и тяжеловесной мебелью, и было легко вообразить, как будет выглядеть комната через несколько часов, со всеми зажженными свечами и хрустальными отсветами. Ничто не может сравниться с праздничной элегантностью Рождества.

Некоторые подарки уже стояли на боковом столике, так что Алисса добавила свои к общей груде. Она приготовила для Вайолет заграничные кружева и гребень для волос, но теперь уже не считала свой подарок подходящим. Она могла только надеяться, что кузина воспримет их как знак восхищения, а не как ещё один злостный намёк на тщеславие.

Комнату озарил свет, когда через дальнюю дверь вошёл мистер Йетс:

— Вы следите за мной, не так ли?

Алисса ощутила трепет от того, что он вновь её нашёл:

— Я… Я могла бы обвинить Вас в том же, сэр!

Он покачал головой, удерживая свою позицию в дверном проёме:

— Не в этот раз.

Она скрестила руки.

— Я пришла сюда первой, что делает Ваше появление, я бы сказала, более подозрительным.

— Я не мог заснуть. Мне показалось, что я слышу шум внизу. Если я подозревал или надеялся, что это можете быть Вы, что ж, эту информацию я оставлю при себе. — Лиланд улыбался, ставя подсвечник на стол, и у Алиссы дыхание перехватило при виде его лица в свете свечей.

На еженедельных чаепитиях миссис Харрис ее неоднократно наставляли в том, как опасно смотреть на одно лишь красивое лицо — миссис Харрис уверяла их всех, что за поверхностью часто скрывается монстр. Глядя сейчас на Лиланда, девушка размышляла о том, что прячется за его гипнотизирующей внешностью. Если сорвать её, как длинный сюртук, какого рода чудовищем он окажется? Было трудно представить его себе с чешуёй. Алисса склонила голову, чтобы обдумать головоломку, но поняла, что мысль о Лиланде, снимающем с себя сюртук, неожиданно одержала верх.

Алисса мгновенно выпрямилась, изумляясь тому, что её рассудок столь капризен после ночи адресованных себе лекций о дисциплине. Вместо невинного философского мысленного диспута о природе мужчин, образ Лиланда, который расстёгивает пуговицы своей сорочки, ускорил её пульс и заставил полностью забыть о предмете их разговора.

— Мисс Мартин? — мягко подсказал он, подходя ближе.

— Я… м-м-м… Да? — Её щёки вспыхнули от смущения. — Простите, мои мысли немного отвлеклись на минуту.