Каникулы принцессы Илии

— А что, у вас в империи благородных не учат с самого детства? Я получил хорошее образование, и владею всеми положенными рыцарю искусствами — танцами, правильной разделкой дичи, стихосложением, пытками орков в походных условиях, ведением изящной беседы и фехтованием. На алебардах, правда, не очень получается… Рост маленький.

Список добродетелей почти не отличался от такого же, но уже в эпоху Ермия Неистового, разве что для девочек вместо походных пыток рекомендована вышивка шелками и бисером, а фехтование заменили на распознавание и составление ядов с противоядиями. А так почти всё сходится, включая разделку дичи. С этим как раз понятно — собственноручно взятый на рогатину кабан значительно теряет вкусовые качества, если доверить его свежевание слугам. Не тот вкус, совсем не тот…

— Допустим, фехтовать на алебардах мы с тобой не будем, — задумчиво сказала принцесса. — А как насчёт вальса?

— На вальсах фехтовать не пробовал, — смущённо признался мальчик. — Это какой-то новый вид оружия?

— Ещё какое оружие! Массового поражения!

— Магическое?

— Пожалуй, что магическое. Настоящий вальс — зрелище волшебное.

Мальчик оживился, желая как можно подробнее узнать о новом направлении в магической науке. То, что это новое, Айван не сомневался.

Но к большому своему разочарованию услышал пояснение:

— Вальс, это танец. Мы его будем танцевать на балу. С тобой!

— Я уже говорил, что не умею?

— Ты быстро научишься. До завтрашнего вечера ещё куча времени, а за сутки можно даже зайца научить курить, или кота правильно вальсировать.

Из-под одеяла послышалось недовольное ворчание кота, представившего себе подобную перспективу во всех подробностях. Но его мнение увлёкшуюся идеей принцессу не интересовало.

Сама она никогда не танцевала вальс, только видела ролики в интернете с нарезкой из художественных фильмов, но твёрдо была уверена, что ничего сложного там нет. Тем более, отсутствие настоящих ценителей позволит выдать возможные ошибки за… да за что угодно можно выдать, всё равно не поймут.

Ещё принцессе нравилось танго. Сумасшедшее и сногсшибательное аргентинское танго! Но не сейчас… вот лет через восемь или десять… Бросить бомбу в это патриархальное средневековое болото! Такие чудовища могут всплыть кверху брюхом…

— Пчёлки, ау, вы тут?

Появился экран пчело-магического планшета, и полосатая мультяшка с него помахала верхней парой лап:

— Мы всегда здесь.

— Вальс из «Щелкунчика» можете изобразить?

— В записи?

— А что, как-то иначе тоже можно?

— Можем предоставить ноты.

— А вживую?

— Духовые инструменты не используем. У пчёл нет лёгких.

Илия задумалась. Действительно, а какие сейчас у музыкантов инструменты, если не считать военные барабаны? Вроде бы струнные есть, всякие там виолы, лютни, арфы, лиры и прочие бубны. Бубны не относятся к струнным? Это вы не слышали, как звучат местные арфы, тогда бы вопросов не возникло.

— Хорошо, — решила принцесса. — Давайте в записи, но погромче. Насколько громко можете включить?

— Разрушение стен от акустической атаки планируется? Да, нет?

— Нет.

— Пострадавшие различной степени тяжести планируются? Да, нет?

— Принято. За эталон берём исполнение симфонического оркестра Московской филармонии. Включить воспроизведение? Да, нет?

— Да!

Слухи. Домыслы. Сплетни

— Тебя можно поздравить с повышением, Франк?

— Да какое там повышение, Питер? Так, совсем небольшое…

— Ну не скажи. Не каждый день обычного лучника переводят в личную охрану принцессы императорской крови. Поделишься секретом, Франк?

— Да это… хм… в горле что-то…

— Пересохло?

— Да!

— Это мы сейчас поправим. Эй, там… папаша Фурс, старый хогг, неси быстрее кувшин приличного вина!

— Кха-кха…

— Два кувшина, Фурс!

— Хм…

— Закуска градус крадёт, Франк. Ну так что по поводу твоего повышения?

— Да оно само получилось. Один хороший выстрел на глазах у графа Вольфа, а потом виконт Блумхаамаер приказал перейти от Южных ворот в личную охрану Её Императорского Высочества.

— Тот самый граф? Который молодой?

— Какой же ещё? Старый маршал не в том возрасте, чтобы по стенам лазать. Как есть тот самый оборотень и был.

— А что принцесса?

— Да я её и не видел ещё, только слышал, как она на молодого графа ругалась.

— За что?

— Ой, и не спрашивай, Питер! Как вспомню, так руки дрожать начинают. Представляешь, я вспоминаю и вспоминаю, а они всё дрожат и дрожат.

— Намёк понял, Франк. Эй, Фурс, разлей защитникам столицы.

— Твоё здоровье, Питер.

— Ага, моё. И что там граф?

— Души сожранных святош мучил. Музыкой. Откуда она там взялась, если музыканты не приходили? Ясное дело, покойников играть заставил.

— Живых?

— Зачем живых? Мёртвых покойников заставил. То есть, ихние души.

— Как же души играть могут, если они того… бесплотные?

— А музыку ты руками потрогать можешь? Вот тут то же самое.

— Принцесса, стало быть, покойных святош пожалела?

— Богиня же!

— Это да, богини завсегда жалостливые.

Принцесса Илия