Каникулы совести

Что ж, а-ля герр ком а-ля герр. Выразительно подняв над стильными золотыми очками контрастно-седые кустистые брови и надменно выпятив огромную нижнюю губу (этот впечатляющий кадр ещё не раз обойдёт видеоновости!), мисс О*Мумба столь же чинно пообещала, что просьба России будет удовлетворена незамедлительно.

О ходе этого глобального расследования нам, простому народу, естественно, поведали сущие крохи, — так что мы с вами, ребята, можем только с трепетом догадываться, какие тёмные рычаги своего влияния и обаяния на сей раз задействовал Кострецкий, чтобы спасти Землю от надвигающейся на неё страшной катастрофы — казалось бы, неминуемой. Но факт остается фактом — ему снова удалось невозможное. Члены КпРПГП (комиссии по расследованию противогуманистических преступлений) не только остались очень довольны результатами проверки, но и — как бы в знак межконтинентальной дружбы — обещали позаимствовать у нас несколько полезных нововведений — например, запрет на табачную продукцию и русскую водку, а также ежегодную принудительную диспансеризацию и налог на инфекционно-простудные заболевания, очень хорошо влияющий на экономику.

Больше того! Сама железная «мамочка Му», ознакомившись с их пространным отчётом, официально, перед всем Содружеством принесла личные извинения президенту Гнездозору, которого с тех пор зауважала, как всегда мы уважаем тех, кто силой, умом либо хитростью заставил нас переменить первоначальное мнение о себе. Кстати, сама она, дочь когда-то весьма уважаемого в своём племени шамана, в обход всех норм мирового гуманизма единогласно избиралась генсеком МСГГ уже в пятый раз.

Итак, угроза конфликта благополучно миновала, — после чего в России и наступил окончательно тот золотой век, в котором нам с вами, ребята, посчастливилось жить. «Золотой» — говорю без малейшего преувеличения или иронии, так свойственной моему несерьёзному поколению, ибо факт есть факт: годы правления Александра Гнездозора (под чутким руководством Игоря Кострецкого), несомненно, оздоровили нацию. Он практически покончил с пьянством, табакокурением и наркоманией (эти попросту в одночасье вымерли, как и многие хронические и безнадёжные больные). Мы давно уже не самая пьющая страна земного шара — напротив, в мировом рейтинге уверенно култыхаемся где-то в пределах «трезвой семёрки». По статистике Минздрава, за последнее десятилетие в России на несколько порядков сократилось количество заболеваний дыхательных путей, пищеварительной, нервной и сердечно-сосудистой системы и проч.

Окупает ли это всё тот факт, что мы чувствуем себя при нынешнем строе… как бы это сказать… не совсем свободно? Не знаю. Пусть судят потомки. Я — человек, далёкий от политики, и не желаю даже задавать себе подобные вопросы — тем более теперь, когда я так нежданно-негаданно оказался чуть ли не закадычным другом властей предержащих.

Напоследок хочется заявить (ибо ИБР не так уж редко вербует своих агентов в рядах учащейся молодёжи), что я никогда ничего не предпринимал против Бессмертного Лидера и ничего не имею против его бессмертия. Даже наоборот. Кострецкий прав — в моём возрасте я уже и сам кажусь кое-кому бессмертным, и мне весьма приятно иметь, так сказать, товарища по несчастью. Исходя из вышесказанного, я делаю вывод, что мне — по крайней мере, в ближайшем будущем — ничего неприятного не грозит. Во всяком случае, я на это надеюсь. Ну вот, пожалуй, и всё. Спасибо за внимание. Все свободны.

(Студенты захлопывают ноуты, с шумом поднимаются из-за столов — и, весело галдя и пихая друг друга локтями, гурьбой идут на лестницу курить и пить пиво. То есть… о чём это я, какое пиво, какое курить, старый дурак снова всё перепутал. Это было моё время, моя юность. Боже мой, какая ностальгия).

5

Удивительно, как быстро сживаешься с парадоксальной мыслью, что ты не кто-нибудь там, а Важная Птица, — и начинаешь получать от этого удовольствие. На Дачу мы ехали маленькой уютной компанией: ваш покорный слуга, Игорь Кострецкий и два симпатичных и любезных…. телохранителя (назовём их так). Место мне отвели безопаснейшее из возможных — в самой серёдке просторного, прохладного, пропахшего дорогими духами салона. Судя по тому, что справа и слева от меня уселось по ибээровцу, меня оберегали от меня же самого.

— Обожаю большие тачки, — с мальчишеской гордостью признался министр, устраиваясь сзади.

И верно, она была большая не то слово — настоящий микробус. Управляла им очень величественная дама, которую мне, впрочем, удалось увидеть лишь мельком: Кострецкий, поиграв хорошеньким, в стразах, пультом, надёжно отделил кабину от салона переливчатой голографической «шторой». За что ему и спасибо. Никогда, никогда мне не привыкнуть к этим современным веб-доскам, — как, наверное, и к нынешней манере госслужащих неумеренно и подчас вульгарно пользоваться парфюмом и декоративной косметикой.