Каникулы строгого режима (СИ)

- Перестань, мне же щекотно! – пожаловалась она, перехватив его за тонкое запястье, чтобы он, наконец, уже прекратил её щекотать. Он отстранился, снова оперевшись на локоть и устало выдохнув, глядя на девушку. Она по-прежнему посмеивалась – ощущение кончиков его холодных пальцев до сих пор осталось на нежной, бархатной коже плоского животика. Она вдруг стала рассматривать его широкую ладонь с внутренней стороны, так и держа руку за тонкое запястье. И кожа на внутренней стороне запястья была такой необычайно гладкой и нежной… и наверняка чувствительной, Сакура почему-то в этом не сомневалась… она повернула голову к нему, осторожно проведя кончиками пальцем прямо по внутренней стороне ладони, и ладонь Учихи внезапно дёрнулась. – Учиха, у тебя чувствительные пальцы?

- Есть немного, а что? – согласился он, усмехнувшись. И действительно, почему это она спросила? Учиха и сам не знал ответа на этот вопрос, а просто сейчас смотрел на неё. Она действительно очень красивая. Особенно сейчас, когда лежит рядом с ним, когда она не оскорбляет его, не думает вырываться, не думает оттолкнуть его от себя, когда она вот так рассматривает его ладонь, которая её почему-то заинтересовала, когда она чуть улыбается своими бледно-алыми губами…

- Ничего, - усмехнулась девушка, тут же поднеся его ладонь к губам. Осторожно поцеловала кончик указательного пальца, прикрыв длинные ресницы. Учиха усмехнулся – приятно… и ничего против этого он сделать не мог. А самое главное, что не мог сказать ей о том, чтобы она перестала, иначе Саске точно сорвётся. Но она только продолжала целовать его длинные пальцы. Осторожно, с нежностью, буквально еле-еле прикасаясь к чувствительной коже своими тёплыми губами, легко касаясь места между пальцами, при этом поглаживая кончиками своих тонких пальчиков внутреннюю сторону ладони и запястья. – Приятно?

Он улыбнулся. Ещё бы, пожалуй, Сакура и сама это знала, просто решила удостовериться. Он со всей своей нежностью и осторожностью, буквально собрав их в одну горсть и сжав вместе, провёл кончиком большого пальца по нижней губе девушки:

- Очень… знаешь, я очень хочу тебя поцеловать.

- Так целуй, глупый, - усмехнулась девушка, чуть покраснев. Он склонился к ней явно за тем, что он собирался сделать… и Сакура обняла его за шею, чувствуя, как тяжёлое сильное тело уже почти что нависло над ней. Очевидно, эта ночь сегодня не пройдёт просто так. Он поцеловал её в губы нежно, аккуратно, словно боясь, что спугнёт её. Либо боялся, что всё это сон и ему страшно проснуться. И как ему сказать о том, что всё это не сон? Никак… это можно лишь доказать – девушка крепче прижала его к себе, чувствуя горячей кожей плоского животика его прохладную кожу. Кажется, его руки поползли совсем не туда, куда надо… как раз в район маленькой аккуратной груди, при этом то чуть сжимая её кончиками пальцев, то сразу же отпуская. Наверное, он думал, что она сейчас прогонит его… но нет, Сакура об этом даже и не думала. Она по-прежнему целовала его в губы, покраснев так густо, как это возможно. От его кожи приятно пахло ментолом и мятой… это она поняла тогда, когда он отстранился от её губ, уткнувшись носом в шею. И её руки прямо сейчас готовы стащить с него футболку… так и произошло – она сняла футболку со стройного тела, отбрасывая её в сторону: больше она не нужна, во всяком случае, сейчас. И Учиха тоже не против – он задрал майку девушки гораздо выше, почти что оголяя небольшую грудь, соски которой уже напряглись от наступающего возбуждения. И Сакура попросту не могла ему противостоять… тонкие пальцы сами по себе зарылись в его угольно-чёрные волосы, ероша ещё больше. И от этих волос чем-то очень сладко пахло… руки Учихи пошли гораздо ниже – он уже ощупывал кончиками длинных пальцев линию её узкой талии, почти не задевая кожу. И это… чёрт возьми, это до того приятно, что Сакура закрыла глаза, отвернув от него голову. С бледно-алых губ сорвался чувственный стон… и этот чувственный стон говорил ему о том, чтобы он продолжал, чтобы он не останавливался.

- Сакура… - тихо проговорил он. Девушка повернула к нему голову, чуть приоткрыв уже потускневшие от возбуждения изумрудные глаза, еле заметно кивнув. – Ты точно этого хочешь?