Каникулы Творца

Сидели рыцари, видать, уже давно. Скучали. Задрёмывали. Белый время от времени икал, Серый поглядывал на него с неудовольствием, но сочувственно, а Чёрный, когда Белый икнул особенно гулко, сказал вполголоса: «Выпил бы ты вина, что ли. Икаешь, как простолюдин». — «Пить надо меньше», — не то возразил, не то упрекнул Серый. «Твоя правда», — непонятно с кем из них согласился Белый и снова икнул.

«Папаша меня в таких случаях по спине хлопал», — поразмыслив, сообщил Чёрный. «Помогало?» — сдавленным голосом осведомился Белый. «Когда как. Попробуем?» — и Чёрный занёс одетую в железо длань над железным же панцирем Белого. Они засмеялись вполголоса, отчего Белый разыкался ещё сильнее.

— Дворецкий, вина! — властным недовольным голосом потребовал Серый.

Дворецкий с достоинством поднялся и не спеша двинулся к заросли, в которой прятался Аристарх. Контровой свет костра чётко обрисовывал силуэт Дворецкого, а прямой лунный выявлял и серебрил детали его лица и одежды. Одет он был в походный вариант своей нелепо роскошной ливреи: чуть поменьше кружевных бантов, золотых позументов и пряжек, чуть потусклее цвета. Лицом же, и особенно щеками, присыпанными спереди лунной пудрой, он был похож на заважничавшее привидение в красном пляшущем ореоле.

В полутора шагах от Аристарха Дворецкий присел, совершенно скрывшись в тени кустов, и зашарил рукой по траве. Ухватить его за ворот, рвануть на себя, зажать рот рукой и — дёру! Новый Рыцарь осторожно раздвинул ветки и встретил немигающий взгляд Дворецкого. Тот сидел на корточках, левой рукой держа за горло объёмистую серебряную бутыль, а указательный палец правой прижимая к губам.

— Узнал меня, шельма? — шёпотом спросил Аристарх.

— Конечно, Новый Рыцарь, — шёпотом же ответствовал Дворецкий. — Я давно знаю, что вы здесь, да не было повода…

— Знаешь? — удивился Аристарх. — Ах, да. Язык ветра.

— Ветер, кони, листва… — Дворецкий улыбнулся. — Ночные птицы дважды кричали. Вы, наверное, не обратили внимания, а они кричали про вас… Это очень удачно, что вы появились не со стороны ущелья, — деловито продолжил он. — Теперь у них, — он кивнул на костёр, — не будет ни повода, ни оправдания для выстрела.

— Ты хочешь сказать, что я должен скрываться? — возмутился Новый Рыцарь.

— Ни в коем случае! Но и подкрадываться тоже не следует. Вам надлежит появиться открыто, как приличествует благородному рыцарю, и громко назвать себя.

Аристарх посмотрел на него внимательно.

— Кажется, тебе можно верить. Пошли. Появимся открыто, и ты громко назовёшь меня.

— О, позвольте мне уйти одному, Рыцарь Зари! — шёпотом взмолился Дворецкий. — Вы уже всё равно в безопасности, поскольку я вас предупредил, а мне…

— А ты будешь в безопасности только рядом со мной, — закончил Аристарх. — И по той же самой причине. Особенно если мы появимся вместе. Пошли.

И они пошли. И Дворецкий ещё издалека громогласно представил Рыцаря Зари, победителя Дракона его (рыцаря) до зубов вооружённым коллегам, а коллеги, как могли, изобразили бурную радость по поводу славной победы и чудесного избавления Нового Рыцаря от неминуемой, как они полагали, смерти, до сих пор постигавшей всех, кто осмеливался выйти на поединок с Драконом в (смешно сказать!) железных доспехах и с оружием, выкованным пусть из самой лучшей, но стали. Золото и только золото могло быть гарантией если не победы, то, по крайней мере, спасения от чар чудовища. Неужели Новый Рыцарь не знал этого? Может быть, он подстерёг Дракона в подвалах Замка? Рыцарям доводилось слышать, что там, в подвалах, чары теряют силу, но они не очень-то верили этим слухам: мало ли о чём шепчется чернь…

— Нет, не в подвалах, — сказал Аристарх, усаживаясь поближе к костру, но не распахивая до времени плащ на груди. — Вы же видели: Дракон лежит посреди ущелья, напротив своей дыры… Ведь это ты, — он глянул на Чёрного Рыцаря, — бросил в него своё копьё?

— Я! — ответствовал тот, глядя в лицо Аристарха подозрительно честными глазами.

— Если бы наконечник твоего копья был золотой, ты бы не промахнулся, сообщил Аристарх. — Ты бы раскроил мне голову.

В образовавшейся тишине стало слышно, как шевелятся перья на шлемах рыцарей. Чёрный Рыцарь переводил изумлённый взгляд с Аристарха на Серого и обратно, Серый, прищурясь, смотрел на Дворецкого, совершенно вдвинувшего свою бульдожью голову в плечи, а Белый, мелкими глотками тянувший вино из кубка, опять поперхнулся и заикал.

— Я же вас предупр… — проговорил он между двумя иками.