Каникулы в Чернолесье

Сергей и Вик посмотрели друг на друга. Сергей попробовал по-человечески прикрыть лапой глаза, но свет недовольно вспыхнул, и он сел на хвост, прижав от страха уши.

Но Вик не испугался. Он оттеснил друга плечом. Поднял голову и тоже посмотрел на луну.

— Я тоже хочу говорить с вами, боги Асгарда, — сказал Вик неожиданно звонким и звучным голосом, пусть этот голос и не был внятен человеческому уху. — Я не прошу вас ни о чем. Мне запрещено это делать. Но у меня есть друг, и ему плохо. Вы всемогущие? Вот и сделайте чудо. Если вам так важно отнять чью-то жизнь, возьмите мою. Я сказал все. Дайте знак, если поняли.

При этих его словах Сергей зажмурился, потому что прожекторы на мачтах вдруг снова вспыхнули — так, как не загорались никогда раньше. Один, кажется, лопнул и разлетелся во все стороны стеклянными брызгами. Затем все излучатели включились на полную мощность, и стало светло как днем; Вик сильно толкнул Сергея и опрокинул его на землю, а тот попытался высвободиться, но было уже поздно: сверкающие искры осыпали их обоих, и им осталось только зажмуриться и вжаться в землю.

— Ни хрена себе знак, — прошептал Сергей, но тут кто-то ударил его по носу, и он замолчал.

Снова Сергей Медленный волк

Я проснулся от непонятного шума. За окном как будто справляло Новый год сразу несколько компаний пьяных русских туристов. Там шумело, гремело, и молнии пересекали небо. Секунду спустя я понял, что никакого нового года сейчас быть не может.

Спрыгнул с кровати и в полутьме едва не споткнулся о Вика. Тот охнул и тоже вскочил на ноги.

— Что это? — спросил он.

— Ч-черт, — сказал я. — Ты ничего не помнишь?

— Погоди. Мне снилось… то же самое, что и сейчас. Гром и молнии… серебряный молот Тора…

— Потом расскажешь. Бежим быстро, — сказал я. — Может, еще успеем?

Внизу горел свет, но в комнате не было никого, кроме Карла, который снова потребовал открыть ему окно — кажется, он не находил ситуацию необычной. Я распахнул раму, и он вылетел во двор.

Я успел заметить планшет на столе. Герман не взял его, когда ушел на улицу. Я взглянул на экран. Там показывалась остаточная мощность конденсаторов охранной системы. Она была почти на нуле. «Все как тогда», — подумал я. Хотя сам с трудом понимал, когда.

— Чего ты ждешь? — спросил Вик.

— Н-не знаю, — сказал я. — Сейчас… погоди-ка…

Я увидел на краю экрана незнакомую иконку: reboot. Я подумал: а что, если прямо сейчас перезагрузить систему? И уже вытянул палец, чтобы нажать на кнопку, как вдруг кто-то повернул ручку входной двери.

— И не вздумай, — сказал мне Герман. — Не трогай пульт.

Карл сидел у него на плече, как попугай у пирата Сильвера. И проскрипел тоже по-попугайски:

— Серый — дур-рак!

Я не на шутку обиделся. А Вик поступил и вовсе странно. Закрыл лицо руками и тихо рассмеялся.

Ворон шумно перелетел на стол. Герман оставил винтовку в углу. Шагнул ко мне и потрепал по загривку.

— Все в порядке, — сказал он. — Зря только с постели вскочили.

— Что там было? — спросил я.

— Внештатное срабатывание сигнализации.

— И больше ничего? — спросил я.

— Ничего, — сказал Герман. — А должно было еще что-то быть?

— Ты… не помнишь?

Дед ответил не сразу. Прошелся по комнате. Захлопнул оконную раму. Повертел в руках свой планшет. Поднял глаза на меня.

— Думаю, мальчики, вы видели больше моего, — проговорил он. — Зачем же спрашиваете?

— Но ты жив, — сказал я, улыбаясь.

По его лицу прошла тень.

— Это не точно, — ответил он. — Нас ждут тяжелые времена. Мы не проиграли, но и не победили.

— Мы победим, — сказал я.

Вик посмотрел на меня. Он был бледен, зато глаза покраснели, будто он долго их тер кулаками.

— Не навсегда, — повторил он еле слышно.

Тут и Карл, который прохаживался по столу, взглянул на моего друга:

— Пр-рочь! — прогнусил он. — Др-рыхнуть!

Я посмотрел на Вика, он на меня, а Герман на нас обоих.

— Отправляйтесь спать, зубастики, — сказал он. — Вам надо поберечь силы…

Герман сказал так, а сам пристально глядел на Вика. Опять на него одного. Тот и вправду выглядел неважно. Он стоял, слегка пошатываясь и опираясь на спинку деревянного стула, и, казалось, был только рад уйти.

В комнате наверху было темно. Я слышал, как Вик за моей спиной тяжело дышит, как будто на нашей лестнице было двести ступенек, а не двадцать.

— Ложись, — сказал я. — Слышал, что дед сказал? Береги силы.

Мы разошлись по своим постелям — я повалился на кровать, Вик на матрас рядом. Но спать не получалось.

Я взял в руки телефон. Сообщений не было, непринятых звонков тоже.

Я даже не был уверен, хочу ли я кого-нибудь услышать.

Я не мог забыть того, что видел. Пусть даже, если верить Герману, этого ничего и не было. Пусть даже все это мне приснилось. И Вику тоже.

Мне не в первый раз доводилось участвовать в собственных снах, и всегда я просыпался вовремя. И только сегодня я думал и не мог понять — в какое же время я проснулся?

Над этим можно было сломать голову. Но было и еще кое-что.

— Как ты думаешь, Вик, — спросил я. — Тот волк… ну, который был возле Германа… в том, волчьем мире… это и правда тот, о ком я думаю?