Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Я вспомнил вчерашний вечер, когда мы ели мороженое и смотрели видео. Как голова Энн лежала на моем плече. Как она требовала пижаму с мишками. И как я не успел признаться в любви.

Сегодня утром я вскочил по будильнику, быстро принял душ, залпом выпил кофе и написал Энн записку о том, что у меня конференция, потом — репетиция перед выступлением на крыше с потрясающим видом на Лондон, а вечером — само выступление. Но где-нибудь между всем этим я обязательно ей позвоню. И хочу видеть ее на концерте, хотя это и закрытая съемка.

Я не знал, проснулась ли она уже и видела ли записку, но при мысли о том, что сегодня мы снова сможем увидеться и нас уже не разделяют, как прежде, тысячи километров, в груди стало тепло.

— Не думаю, что отличаюсь в этом от большинства людей, — заметил я, не скрывая улыбку.

Менеджер понял, что это всё, по полувзгляду и жестом дал понять, что конференция завершена.

Фотографы спешно защелкали камерами, делая последние снимки. Я на ходу поклонился, поблагодарил за внимание, и вышел вслед за командой администраторов.

Через десять минут тонированный автомобиль класса-люкс выехал с парковки по направлению к следующей точке в нашем графике.

Улучив минуту, я набрал номер Энн.

Она ответила спустя два гудка.

— Доброе утро! Ну ты и ранняя пташка!

— Приходится ею быть, — засмеялся я в ответ, сразу чувствуя прилив бодрости от того, что услышал ее радостный голос с теплыми интонациями.

Погода была не очень, а после того, как я стал по большей части жителем Лос-Анджелеса, где постоянно сияет солнце, независимо от времени года, мне стало страшно не хватать этого света на фоне привычных лондонских дождей. Но есть в жизни что-то, что вселяет веру в хорошее независимо от погоды. Родной голос любимого человека, например.

— Ты прочитала мое послание?

— Да, и не один раз.

— Как ты относишься к тому, чтобы вечером побывать на моем закрытом концерте?

— Это моя мечта.

— Хоть ты и врешь, я все равно рад это слышать, — глядя в окно и пряча свою улыбку от посторонних, произнес я.

— С чего ты взял, что я вру? Почти любая девчонка мечтает быть избранной. И сегодня я ею буду.

— Что ж, в таком случае, я рад, что могу быть причастен к твоему счастью. Я сброшу тебе координаты, сможешь сама добраться?

— Попробую. Во сколько начало?

— В шесть тридцать, но постарайся быть на месте хотя бы за полчаса. Когда подойдешь, позвони мне, и я попрошу, чтобы кто-нибудь тебя встретил.

— Хорошо, милый. Жду нашей встречи!

Внутри что-то радостно дрогнуло, и я снова заулыбался. Не помню, чтобы Энн когда-нибудь называла меня «милый», но это очень приятно. Ей стоит делать это почаще. А мне стоит об этом ей намекнуть. Только чуть позже.

Я прибыл на саундчек рано, поэтому еще минут сорок ждал музыкантов и звукорежиссера. В это время мы отлично провели время с ведущим концерта и вечернего шоу, в рамках которого выйдет мой мини-концерт в следующую пятницу — Джимом Моллиган. Ему было чуть за сорок, он был довольно неказистой внешности по голливудским меркам, но представлял собой настоящую бездну харизмы и обаяния, за что его все и любили. Джим был уверен в себе — хотя в разговоре сегодня признался, что в школе был жутко закомплексованным ребенком из-за своей полноты и плохого зрения, — но сейчас обладал способностью ловко и без вреда выкручиваться из любых ситуаций и расположить к себе кого угодно, за что руководство канала очень его ценило, поэтому в прошлом году Джим стал одним из самых богатых людей в сфере искусства в Великобритании.

На саундчек у нас было около двух часов. Этого более чем достаточно. На сборных концертах артистам порой дается всего пара минут. А если кто-нибудь из музыкантов опаздывает, это сказывается на качестве выступления всей команды. Поэтому мы давно выработали для себя правило: главное — взаимное уважение.

К началу проверки звука все были в сборе. Музыканты начали подключать свои инструменты. Барабанщик, пользуясь моментом, стал издавать скоростные пассажи, красуясь перед стайкой сидящих неподалеку юных фанаток, которые выиграли в рамках шоу присутствие на саундчеке и закрытом концерте с видом на Лондон.

Обычно я не люблю присутствие посторонних в это время, но девчонки вели себя тихо, а к взглядам со стороны я привык, так что отвлекали внимание они лишь поначалу.

Барабанную дробь прервал крик гитариста:

— У меня блок питания не работает!

И еще минут десять мы разбирались с проблемой.

Наконец все были готовы. Ручки громкости комбиков выкручены на полную громкость.

— Вопросы по балансу есть? — раздался голос звукорежиссера.

Вопросов нет.

Поначалу, когда мы только начинали «срабатываться», то пытались на саундчеке сыграть сразу все композиции от начала и до конца. Пока нам не объяснили, что это не репетиция, и не стоит отнимать чужое время. Объяснили корректно, но мы запомнили. Поэтому и в этот раз пробежались по фрагментам главных песен — каждый не более двенадцати тактов. Проверили, чтобы звучали все инструменты и вокал, периодически останавливаясь и делая коррекцию. Так действительно экономится куча времени.