Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Точно, у многих из них есть девушки. Можно собраться дружной компанией, и Энн будет проще. Сыграем друг против друга — девушки против парней. Осталось только решить, когда можно будет всё это устроить.

От этих радужных перспектив мне захотелось сделать какое-нибудь фуэте, хотя балетом я никогда не увлекался. Но так как своими неловкими прыжками с вероятностью в сто процентов я мог разбудить весь дом, ограничился тем, что тихонько стал напевать себе под нос песенку Дональда Дака — любимого диснеевского героя детства, которую мы, дурачась, всегда пели с Найлом:

У кого самый лучший настрой?

Одна догадка. Угадайте, кто,

Кто никогда не начинает спорить?

Кто никогда не проявляет темперамент?

Кто никогда не ошибается, но всегда прав?..

Допеть не успел. Постучал в дверь Энн. Она открыла только после того, как услышала мой голос, и велела подождать.

Через пять минут мы спускались по лестнице, никого по пути не встретив. Еще через пять уже мчались по улицам Лондона, и я по пути рассказал, что нас ждет.

Вела она себя странно, словно была обижена. Почти всю дорогу молчала и даже не смотрела в мою сторону. А может, просто проснулась не в духе из-за вчерашнего. Мне не хотелось верить, что в случившемся она винит меня и жалеет о том, что пошла к Дику вместе со мной, хотя это и не входило в ее обязанности.

Уже войдя в съемочный павильон, я вспомнил о гитаре, которую мне вроде как отдал Дик. Но теперь я был даже рад, что забыл ее там. Не хочу быть ему обязанным. Да и играть на инструменте, который наталкивает на такие воспоминания, тоже не стоит — толку будет мало.

Съемки прошли довольно быстро, а после я сразу же рванул на интервью, даже не успев толком попрощаться с Энн. В какой-то момент потерял ее из вида, а потом меня стали торопить, и разыскивать ее стало некогда. Я думал, что увижу ее через несколько дней. Даже не предполагал, что Пол даст ей выходные, и она улетит в Москву.

Закончив с интервью, отправился вместе с Полом, как и договаривались, к нему домой. Элен приготовила потрясающий ужин («Раз уж завтра ты не сможешь провести Рождество со своей семьей»), и я с удовольствием попробовал всё, что было. Пол в это время вещал о делах: во сколько поклоннице обошлось Рождество со мной (я чуть не подавился, такие деньги не отдал бы даже за встречу с Элвисом Пресли, если бы он воскрес), как продвигаются дела с туром, в каких телешоу мне предложили поучаствовать, и почему куда-то стоит идти, а чего-то лучше сторониться. Всё это я слушал, не отрываясь от поглощения пищи, и вновь удивлялся: ведь это моя жизнь! Похоже на график со множеством кривых линий.

Потом мы переместились в гостиную. Пол разлил в стаканы немного хорошего коньяка и вальяжно откинулся на спинку кресла. Мне пить совсем не хотелось, так что я лениво покручивал стакан в руках и был в превосходном расположении духа. До тех пор, пока менеджер не огорошил:

— Я тут хотелось поговорить с тобой кое-о-чем. То есть кое-о-ком. Об Энн.

Эта тема заставила меня насторожиться.

— У тебя сейчас пик славы, и гораздо выгоднее быть одному. Представь, какой успех будет, если герой вдруг окажется свободным, с разбитым сердцем?

Всего секунду или две я медлил с ответом, а потом произнес:

— То есть ты предлагаешь расторгнуть контракт?

— Да. Я думаю, она вполне успешно справилась со своей ролью, и больше нет смысла…

— Но ведь там написано, что она будет рядом до тех пор, пока мы не станем сотрудничать с американской компанией, — перебил я, сжимая стакан сильнее.

Я боялся выдать свое напряжение, но в то же время лихорадочно соображал, как повлиять на решение Пола. И, желательно, незаметно.

— До этого рукой подать, я уверен.

— Но пока этого нет, — надавливая на каждое слово, произнес я.

Пол просканировал мое лицо внимательным взглядом. Он понял, наверняка понял, почему я против, и я ждал в любую секунду, что он напомнит про пункт о запрете на настоящие чувства. Что-то такое там было, я помню.

Но он промолчал. Просто сказал одно слово:

— Ладно, — и перешел к другой теме. — Когда мне ждать новую песню? Первый альбом был очень успешным, но долго медлить нельзя, пора начинать запись второго.

— Пока мне нечего предложить.

За последний месяц я не написал ни строчки. Пол требовал песню, а лучше две, напоминал мне об этом каждый день, а я злился сам на себя, но не мог выдавить ничего стоящего.

— Ларри, мне нужна всего одна песня. В чем дело?

— Не получается.

— Сытый поэт — плохой поэт, — усмехнулся менеджер.

— Что? — повернулся я.

В его глазах светилась насмешка. Он точно знает. Знает про нас с Энн.

Однако сам Пол предпочел это не комментировать.

— Если через неделю материала не будет, я куплю тебе песню, и ты будешь петь то, что я дам. Ты понял?

Что мне оставалось делать? Кивнуть, и засесть этим же вечером в студии. Но в голову по-прежнему ни шло ни строчки. Банальные рифмы мне были не интересны. Разрядка в спортзале и вымещение злости на тренажерах не помогли.