Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Правда, оценить все прелести и удобства своего положения мне не удалось. Пол рекомендовал отдохнуть и не переутомлять еще не восстановившийся до конца организм, но я не мог даже сидеть спокойно, не то что спать, зная, что через пару часов предстану перед представителем крупнейшей в мире музыки звукозаписывающей индустрии и буду петь без музыкантов, под гитару и, может быть, фонограмму.

Ужин должен состояться здесь же, на верхнем этаже, в не менее шикарном чем весь этот отель ресторане. А меня при мысли о еде скручивало. Так я боюсь очень редко. Но два дня подряд — это слишком. Поэтому я боялся, что излишние нервы и проблемы со связками сыграют свою злую шутку. И не мог отделаться от мысли, что сейчас в прямом смысле слова решается моя судьба.

Я думал только о музыке в тот момент. А, оказалось, решалась она и кое-в-чем другом тоже.

— Мэтт Эванс, — представился он, протягивая мне руку, и улыбаясь, а у меня все поджилки тряслись.

Вот человек, который решает мою судьбу. Мне выпала честь с ним познакомиться и, возможно, посотрудничать.

Среднего роста, в рубашке, пиджаке и синих джинсах. Он производил довольно приятное первое впечатление.

— Ларри Таннер, — промямлил я, глядя на него с благоговением.

Скольких мировых звезд видел этот человек? По какому принципу выбирает, с кем можно работать?

Мэтт засмеялся, разряжая обстановку, и сделал приглашающий жест рукой в сторону мягких стульев у забронированного для нас столика.

Здесь уже сидел Пол со своей семьей, несколько незнакомых мне человек из окружения Мэтта. А где Энн?

Я вопросительно взглянул на Пола, и он пожал плечами.

Ладно.

Разговор протекал плавно и без суеты: об Америке и Лос-Анджелесе, о еде и погоде в Лондоне.

Через пару минут Энн присоединилась к нам. С легкой улыбкой кивнула присутствующим и, я уверен, произвела неизгладимое впечатление не только на меня, но и на представителей лейбла. Сногсшибательное платье — я не берусь его описать, у меня довольно скудные представления об этих понятиях, которые обычно используют в своей речи девчонки. Но всё вместе — темное с золотым кружево, оголенные плечи, укладка, макияж, улыбка, взгляд — поражало воображение. Это моя девушка!

Пол явно имеет хороший вкус, раз выбрал ее мне когда-то, и, сам того не ведая, стал настоящей свахой.

При мысли об этом губы растянулись в улыбке. Пола бы это сравнение не порадовало.

— Ну что, Ларри, исполнишь нам что-нибудь?

Мысли сразу вернулись к прежнему, сердце сделало немыслимый кульбит, заставляя кровь бежать быстрее.

— Да, конечно, — ответил, поднимаясь из-за стола.

У меня было готово несколько песен. Пришлось поразмышлять немного в пути, что им показать, чтобы продемонстрировать свои самые сильные и яркие стороны и убедить начать сотрудничество.

Расчехлив гитару и прочистив горло, я вышел на небольшой полукруглый выступ, служивший здесь сценой, улыбнулся всем гостям зала, чьи взгляды моментально прилипли ко мне, и начал играть.

Я выбрал «Время не ждет» и «Всё дело в тебе» — во время ее исполнения всё время смотрел на Энн, оценивая реакцию. Помнит ли она, что всё в какой-то степени началось с этой песни? Я представил ее залу как посвящение. И она была там. Что, интересно, чувствовала в этот момент? Было ли ей приятно, хоть это и была ложь? Или она была раздражена и мечтала скорее уйти? Почему я никогда не спрашивал об этом?

Сейчас Энн выглядела рассеянной. Вроде и смотрела на меня, но как будто была далеко, и думала о чем-то, не слушая. Она потеряла контроль над собой, и улыбка сползла с лица. Может, что-то случилось? Я так увлекся всем этим процессом: подготовкой к концерту, своими проблемами, теперь вот — грядущим контрактом, что совершенно перестал интересоваться ее чувствами и мыслями.

Нужно исправить. Срочно. Сегодня же.

Но стоило перевести взгляд на сосредоточенное лицо Мэтта, и я снова почувствовал дрожь от того, что скоро услышу вердикт. Конечно, Пол уже не сомневается в том, что контракт у нас в руках, потому что если бы мое выступление в Лондоне им не понравилось, они бы не стали вызывать меня в Лос-Анджелес, но я продолжал волноваться. До тех пор, пока не подпишу бумаги… До тех пор, пока не увижу первые плоды совместных усилий... Не смогу в это поверить.

Вечер был маняще-сладким, и я восхищался каждой его минутой, каждым мгновением общения с этими людьми, которые были мастерами своего дела, лидерами мирового музыкального рынка.

А утром мы заключили контракт. Меня пригласили в огромный офис студии со стеклянными окнами от пола до потолка, прозрачными лифтами, шикарной мебелью, невероятной аппаратурой в студиях. Стены здесь были увешаны портретами мировых звезд, которые когда-либо были здесь и записывались, и их отпечатками рук, вылитых на специальных металлических кирпичиках, составляющих огромную стену славы. Кого здесь только не было! Адель, Майкл Джексон, Джон Леннон, группа «Tokio Hotel»…

У меня захватило дух. Неужели это со мной? Неужели и мое имя, и мой отпечаток руки могут однажды здесь появиться?