Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

— Ты даже не представляешь, какие последствия это повлечет. Как думаешь, Пол будет рад? А те ребята, что предложили тебе контракт и в чью собственность ты перешел? Теперь они диктуют условия. А ты даже не понимаешь этого. А родители? Наверняка они не так себе представляют твою жизнь. Ларри, это всего лишь блажь, но это пройдет. Мы же нормально прожили эти три месяца.

— И мне хватило этих трех месяцев, чтобы понять, что больше я так не хочу.

Какие-то глупости, честное слово! Почему мы сами заставляем себя в это верить, если это так легко на самом деле — быть счастливыми и не создавать себе сложностей?

— Это безумство.

— Это любовь.

Я обхватил руками ее лицо, зарываясь руками в волосы. Я так давно не целовал ее губы. Не слышал ее голоса. Этот милый акцент, который она сама, пожалуй, не осознает.

Я больше не хочу притворяться, что мне всё равно. Плевать я хотел на гордость.

Но Энн отстранилась, быстро делая несколько шагов в сторону и возвращая прежнее расстояние между нами.

Я не мог понять ее. Похоже, она боролась сама с собой.

Или что это?

Может, дело всё-таки в том, что я не так уж хорош для нее, как она для меня? Может, я правда себе всё придумал?

Боль и обида вернулись, захлестнув меня с новой силой.

— А ты отличная лгунья.

Я больше не мог себя сдерживать. Всё, что накопилось внутри за это время, все мои сомнения я выплескивал на нее, надеясь только на то, что она опровергнет это. Скажет, что это не так. Но она молчала и даже не смотрела на меня.

Неужели это всё-таки правда? Неужели ей всё равно?

Я видел, что ей больно, но не мог остановиться. Эта боль разрывала меня изнутри.

— Тебя мне всё равно не победить, — наконец сказала она. Не в защиту, а просто чтобы сказать. — Ты добился всего, чего хотел и, надеюсь, ты счастлив. Хотя, думаю, ты до сих пор пытаешься доказать что-то себе и миру вместо того, чтобы просто жить.

— Я так живу!

— Ты бежишь! Бежишь, как загнанный заяц, по кругу. Как хомяк, которого посадили в колесо и сказали, что он не должен останавливаться. И ты бежишь день и ночь, без отдыха и выходных. И даже не задумываешься, что мир подчас состоит из других вещей.

Что за чушь? Она хочет ударить еще больнее? Уже не получится. Больнее некуда.

— ..Твой мир сейчас — это свет софитов. Он манящий и яркий, но он искусственный, Ларри.

Я смотрел на нее и думал о нас. О том, как красивая картинка — счастливая жизнь, которая почти воплотилась в реальность — оказалась пустой иллюзией. Может быть, это я выдавал желаемое за действительное. Может быть, Пол прав, и я ни на что не способен. Но это в самом деле глупо — стоять сейчас здесь и пытаться что-то спасти. Спасать уже нечего.

Если что-то когда-то и было, то лишь в моей голове.

Признай уже это, Ларри.

— Я только что предложил тебе свою любовь, но она, вероятно, как и весь мой мир, является для тебя искусственной. Что ж… Может быть, это ты до сих пор не научилась отделять кино от жизни, лица от масок?

Мы больше ничего не сказали друг другу. Я больше не видел в этом смысла, поэтому просто развернулся и зашагал прочь.

Хотел ли я в этот момент, чтобы Энн окликнула меня?

Да.

Остановился бы я?

Нет.

Глава 26

Ты должен это принять.

Хватит уже, смирись.

Я возвращался размашистым шагом в ресторан, стараясь успокоиться и вернуть себе прежнее безмятежное настроение. Не получалось.

Может, и не стоило снова появляться на публике. Но я должен был поблагодарить всех за этот вечер и извиниться за свое отсутствие.

И что меня вообще дернуло? Теперь вот давай, собери себя снова.

Мелодию своего мобильного я расслышал не сразу. Таких стандартных гудков по всему городу — не сосчитать. Но звук не стихал, и до моего взбудораженного сознания дошло наконец, что это мой телефон.

— Алло, — ответил, разглядев на экране имя Кенди. Давно мы с ней не общались.

— Наконец-то я до тебя дозвонилась! С Днем Рождения! Прости, что не смогла присутствовать на твоей вечеринке, но подарок уже готов, и я непременно вручу тебе его со дня на день. Завтра возвращаюсь из Калифорнии. Может, встретимся?

Мне не хотелось ни с кем встречаться. Но вопреки собственному желанию я произнес:

— Да, пожалуй.

— Отлично. Тогда я наберу тебя завтра. Еще раз с Днем Рождения!

Я как раз подошел к ресторану, когда мы закончили наш разговор. Потянул на себя дверь и вновь оказался в этом веселом хаосе. Но сейчас мне хотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Поэтому я рассеянно поцеловал маму, поблагодарил Найла и всех, кто подошел ко мне, чтобы еще раз поздравить и пожелать всего самого лучшего, а после наконец уселся в такси и в полной тишине доехал до дома.

За двадцать минут я успел принять душ, выпить холодной колы, пролистать, лежа в кровати, ленту Инстаграма, а потом какого-то хрена залез в альбомы на телефоне и нашел наши совместные фото и видео. И смотрел, смотрел, смотрел… Как будто если сильнее нажать на больное место, то однажды к этой боли можно привыкнуть.

Но так не будет всегда. Я точно знаю, что это пройдет. И следа не останется. Так уже было.

Я просто должен перетерпеть.