Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Девушка-парикмахер оказалась моей поклонницей, но вела себя сдержанно и приветливо. Пока стригла, рассказывала сперва о том, сколько лет меня знает и с какой песни началось это «знакомство», как она подсадила на мое творчество всех подруг, и как понравилось им шоу в Лондоне. А затем перешла на свою историю, поделившись тем, что живет с родителями, дедушкой и тремя сестрами. Еще у нее есть старший брат, но он уже давно живет в Америке.

Волосы мои Клэр — так звали девушку — пощадила. Вместо совсем коротких, как я просил, просто убрала лишнюю длину и придала форму.

— Ежик Вам не пойдет, — оглядывая результаты своих трудов, сообщила она.

И когда я протянул деньги, отказалась:

— Вы что, заберите. Для меня это честь. К тому же сегодня у Вас день рождения. Можно мне лучше фото на память?

Я был польщен. Записал ее номер, чтобы потом через Криса — концертного директора — передать билеты на следующий концерт в Лондоне, и, пока она отвлеклась, подложил деньги за стрижку и чаевые на столик под журнал.

Расстались мы в самом лучшем расположении духа, довольные общением, а я еще и новой стрижкой.

Никакой вечеринки я в этот день не планировал. И когда Найл за неделю до этого дня поинтересовался моими планами, честно сказал — в планах только работа.

— С ума сошел? Двадцать пять лет раз в жизни бывает!

— Как и двадцать шесть, и двадцать семь. И что дальше?

— Надо отмечать.

— У меня нет времени что-то планировать.

— Тогда этим займусь я.

И он действительно занялся. Ни разу не побеспокоил меня звонком, и только в сам день рождения объявил время и место встречи — шикарный ресторан на воде. Недалеко от спуска, где мы пару раз бывали с Энн.

Он не знал. А я вспомнил. И тут же отбросил эти мысли.

Я не собирался туда идти.

Но что-то дернуло. Хотел попрощаться с прошлым в свой день рождения. Разве не символично?

Но вышло иначе.

После парикмахерской я отправился на интервью, где меня ждал очередной сюрприз — пригласили самых активных фанатов из разных городов Великобритании, и они встретили меня шарами и специально созданной песней, где были скомбинованы строчки из разных моих композиций. А еще подарили мне новый крутой медиатор с гравировкой «Верь».

— Ты вдохновляешь нас, Ларри!

— Мы тебя любим!

Разве есть тот, кому не будут приятны эти слова? Я чуть не расплакался, хотя особой чувствительностью никогда не отличался.

После интервью я отправился в студию, по пути отвечая на многочисленные звонки. Мы с Полом решили провести благодарственную трансляцию для фанатов из студии, где я немного поделился планами на будущее, сказав пару слов про альбом, до премьеры которого осталось чуть меньше месяца, тур, который грядет сразу после него — осенью, потому что в августе мне обещали две недели отпуска, и я уже планировал, как его провести.

В мыслях была идеальная картинка: тихий остров, белый песок, бесконечный океан, зеленые пальмы — красота. И солнце. Много солнца. Мне так его не хватает.

Но, с другой стороны, хотелось увидеть и те города, где я побывал проездом, но толком ничего не успел увидеть. Амстердам, например. Или Мадрид. Однако совместить активный отдых и расслабленное одиночество на белом пляже я не успел бы при всем желании. Поэтому больше склонялся всё-таки к одиночеству.

Вообще-то я планировал позаниматься творчеством в этот день. До вечеринки еще было достаточно времени. Но не тут-то было. Ребята в студии устроили для меня сюрприз, встретив хлопушками, самодельными плакатами, отобранными у фанатов на входе, огромным ягодным тортом, в смешных колпаках. Мы провели вместе больше часа, запивая торт колой и простой водой (не самое лучшее сочетание, не спорю), и каждый из них вспомнил что-то смешное или трогательное обо мне. Затем я всех дружно позвал на сегодняшнюю вечеринку, и они сказали, что уже получили приглашения. Это было невероятно — столько сюрпризов за один день!

После меня всё же оставили наедине, чутко сообщив, что всё понимают: праздник праздником, но душе хочется творчества.

Оставшись в тишине, я взял в руки гитару и бережно провел рукой по струнам и грифу. Этот инструмент со мной уже давно, и я люблю его той трепетной любовью, которую трудно с чем-то сравнить.

Я не успел подумать о том, что хочу сыграть в этот момент, когда раздался очередной телефонный звонок — от школьного друга Бена, с которым мы когда-то играли в одной группе. Затем был еще один звонок, и еще.

Времени играть не осталось.

Я заскочил домой, переоделся в светлую футболку и брюки и отправился на собственный праздник. Такого замечательного дня рождения у меня не было никогда в жизни! В прошлом году я не отмечал его как-то особенно: мама и отчим просто устроили семейный ужин, отец заехал в студию и передал свой подарок, позвонили друзья, прислали подарки — вот и всё. А сегодня, на двадцатипятилетие съехалась, наверное, половина Найтсбриджа[1]. Некоторых из своих друзей я не видел уже несколько лет, потому что они уехали в другие страны — кто-то в Штаты, Бен, который звонил мне буквально час назад и жаловался на погоду в Эдинбурге[2], тоже был здесь.