Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Я бы написал и еще, но в дверях появился Пол. Как раз когда я заканчивал седьмую песню. Доводить ее до ума уже пришлось после.

— Сочиняешь? — сразу же смекнул он.

— Да, — отозвался я не очень охотно.

Как я ему покажу? Он сразу поймет, о ком они.

— Хорошо. Завтра в двенадцать съемки программы «Звезда на заказ» — займет часа три. Вечером выступление в клубе «Соль и ля». Завтра самолет, помнишь?

— В Ливерпуль? — уточнил просто так. Итак прекрасно был осведомлен и ждал этой смены обстановки как средство спасения.

— Не слышу радости в голосе.

— Я рад. Ты в курсе, что Энн уехала?

Пол приподнял бровь, оторвавшись на миг от своих бумаг, словно в первый раз слышит.

Я не купился.

— Это ты ее отослал?

— Нет. Но она имеет на это право, контракт закончился, поэтому…

— Она вела себя так, будто это ты ей сказал улетать.

— Что за чушь, Ларри?

Но я не мог остановиться. Мне нужно было выместить на ком-то эту свою боль. Обвинить кого-то. Лучше всего — Пола, потому что он просто не мог оставаться в стороне от этой истории. Я это знал. Я не верил его оправданиям и невинно-чистому взгляду.

— Какое право ты имеешь вмешиваться в мою личную жизнь?

Его брови удивленно взметнулись.

Не проведет.

— Значит, это я пытаюсь нарушить границы? Заметь, Ларри, я молчал, когда вы начали свои шуры-муры, хотя в контракте есть пункт — и ты это знаешь — о запрете любых межличностных отношений, тем более интимных, во время действия договора.

— Хорошо, в следующий раз спрошу тебя, — съёрничал в ответ. — Я только одного не понимаю, как моя личная жизнь может помешать моей работе? Фанаты будут против? Они привыкли. Ну ладно, мы не будем вместе появляться на публике, чтобы остудить пар…

— Нет, Ларри, нет! До тебя уже некоторые пытались изменить мир. Только от этих перемен лучше не становилось. Поэтому я скажу тебе так: не можешь терпеть жар — выйди из кухни.

Ничего себе! До такой степени накала наши отношения прежде не доходили.

Конечно, я знал: в мире под громким названием «телевидение» главные вовсе не те, кто каждый день на виду, а те, кто создает экранных героев. И те выделывают коленца до тех пор, пока их рейтинг достаточно высок. Но стоит марионетке возомнить, что она чего-то стоит и может творить сама по себе, как ей тут же напоминают, кто удерживает ее в ярком мире шоу-бизнеса.

Я это знал. Знал довольно много историй, которые были скрыты от глаз обычного слушателя, когда артист с мировым именем вдруг пропадал, все гадали, где он и что с ним, а новости появлялись всё реже. В конечном итоге лет через двадцать кто-нибудь из прохожих узнавал в спившемся забулдыге или повесившемся наркомане этого некогда великого человека. Его судьба была сломана. Его психика была сломана. Как только он стал неугодным — его убрали со сцены. И не пробьешься, потому что люди связаны здесь слишком тесно, чтобы не знать: «тот-то попросил не допускать артиста к участию в мероприятии». Один отказ, другой, третий, мысли о собственной неполноценности, стремление уменьшить боль и неумение распоряжаться внезапно нахлынувшим потоком свободного времени. Ведь прежде за тебя всё решали: куда ты идешь сегодня и завтра, куда летишь, с кем общаешься. И вдруг — всё. Ты свободен. А что делать с этой свободой?

Люди не думают, что ломают чужие судьбы. Что попользоваться и выбросить человека нельзя без последствий.

Но именно это собирался сделать и Пол. Я видел, что он не блефует. Его глаза были злыми и сосредоточенными, но это был не просто гнев, который схлынет через пятнадцать минут. Я достаточно хорошо его знал. И я сдал назад в мыслях прежде, чем он успел произнести свой предупреждающий монолог.

— Запомни, что я тебе скажу. Думаешь, ты звезда? Звезду легко зажечь, но еще легче — погасить. Пара звонков — и все твои песни и клипы снимут с эфиров. Как думаешь, если ты исчезнешь с экранов, сколько поклонниц вспомнит о тебе через год?

Я судорожно сглотнул. Проверять не хотелось. И кричать о том, что я всё могу сам было бессмысленно.

— Ладно, я понял. Давай работать.

В конце концов, Энн не вернуть. Она уже сделала выбор.

Но, может ли быть, что она отказалась ради меня? И я сделал то же, но из собственных эгоистических побуждений?

Вот, блин.

Ларри, забудь.

— Я написал новые песни, хочешь послушать?

Глава 24

Лондон медленно накрывала шалью первая в этом году летняя ночь. Погода стояла ветреная, но сухая. Подсвеченные витрины, красно-синие горящие указатели метро, не прекращающие свое движение ни днем ни ночью туристические автобусы и такси, рекламные билдборды, мигающие светофоры… Я обожаю это время: ехать в авто поздно вечером, закончив дела. Вымотанный, но довольный результатом. Успевший на все интервью и съемки.