Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Поцелуи и попытки сбежать от всего мира —

Я помню всё…

Я встречал рассвет и думал о тебе.

Я провожал закат и вспоминал о тебе.

Сейчас всё осталось по-прежнему,

Только у этих воспоминаний

Горько-сладкий вкус…

После этой песни, воспринятой публикой на «ура!», я исполнил еще две, а затем, бросив на прощание:

— Я люблю вас! Пока! — на русском, скрылся за кулисами, задыхаясь от восторга.

Еще один город позади. Еще один концерт тура.

Музыканты похлопывали меня по спине — это был наш традиционный ритуал. Я благодарил их за отличный звук.

Ворвавшись в гримерку, схватил бутылку с теплой водой и судорожно выпил почти половину. Вот это драйв!

— Через час вылетаем в Санкт-Петербург, — раздался голос Пола из-за спины.

Я обернулся, не скрывая удивления.

— Мы не ночуем здесь?

— Удобнее будет там, — ограничился он коротким ответом.

Не доверяет. Думает, побегу искать ее.

Я невольно фыркнул, поставил бутылку на место и пожал плечами.

— Ладно.

Мы перекусили в хорошем ресторане в том же огромном комплексе, где проходил концерт, заехали в отель за вещами и отправились в аэропорт.

Я чувствовал навалившуюся усталость, но изо всех сил держал веки открытыми. Мне хотелось еще хоть немного запечатлеть в себя этот город и этот день.

Ночная Москва была яркой, и я бы с удовольствием хотел познакомиться с ней поближе. Но, может быть, лучше не стоит.

Погода была сухой и ясной, поэтому самолет отправили без задержки. Спустя два часа после концерта я смотрел в окно иллюминатора. Самолет вот-вот должен был подняться в небо, оставляя Москву внизу, а вместе с ней и все мои иллюзии по поводу этого дня.

Чуда не случилось.

Чудеса не случаются дважды.

***

— Слушай, я вот эту… как она тут называется? М-м-м… Я попрошу с собой всё что у них есть и угощу всех друзей. Это очень вкусно! — разговаривая с набитым ртом и не заботясь о правилах приличия, Дэвид уминал вторую порцию ризотто — вкуснейшего из всех, что мы когда-либо пробовали. И хотя я не любитель тех блюд, где содержатся грибы, это блюдо тоже умял с удовольствием.

Путешествуя из города в город мы с музыкантами сплотились еще сильнее, и у нас уже выработался общий, мало кому понятный сленг и собственные шуточки. Мы знали друг о друге достаточно, чтобы называться уж если не друзьями, то близкими приятелями. У Дэвида, например, недавно родилась дочь, а он ее еще даже не видел. Через два дня у нас будет большое «окно» — три дня выходных: я полечу в Лос-Анджелес, а он — в Эдинбург, где живет его семья, и наконец-то увидит ребенка. Мие только исполнилось две недели, а ее сумасшедший папаша уже постит фото в своем Инстаграм, рассказывает нам, как Мия спит и кушает — в общем, ужас. Неужели я тоже буду когда-то таким? Не представляю.

Пока Дэвид поглощал еду, одной рукой копаясь в своем телефоне, я любовался отличным видом с террасы, на которой мы расположились. Цена ужина в ресторане складывалась и с этим учетом, видимо. Просто забежать и поесть за двадцать долларов тут не получится.

Не то чтоб я горжусь тем, что теперь могу себе это позволить. Я просто спокойно принимаю то, что есть. И ужин в обычной серой кафешке Лондона с Энн мне нравился ничуть не меньше. Я даже не помню, вкусная ли там была еда, и был ли вообще какой-то вид из окна — помню, что тогда мне было хорошо, и это главное.

Блин. Я же себе обещал.

— Слушай, — отвлекаясь от экрана и протягивая телефон к моему уху, с довольной улыбкой от уха до уха произнес Дэвид. — Это Мия плачет.

Меня чуть не стошнило. Серьезно? Он же никогда таким мямлей не был.

— Угу, — буркнул из вежливости. Можно подумать, этот ребенок плачет как-то иначе, не так, как другие.

И вдруг позади раздалось это:

— Ларри?

Я даже вздрогнул немного от неожиданности. К подобным окликам я привык и относился с большим подозрением. Обычно это были девчонки всех возрастов и даже зрелые женщины, которые случайно узнавали меня и не отпускали потом до конца вечера. Я никогда не отказывал в совместном фото или автографах, но если бы на этом всё дело закончилось! Обычно с этого всё начиналось: сотни вопросов — сперва приличные, о творчестве, как дела, а затем всё больше и больше углубляющиеся в то, что посторонним (я ведь их в первый раз вижу!) знать вовсе не обязательно: что я ем на завтрак, как поживают мои родители, где я живу в Лондоне, есть ли у меня отношения и во сколько лет я планирую сыграть свадьбу. Вы серьезно? Это можно спланировать? А если я решу в тридцать два, но не найду к этому времени свою половинку, мне что, на первой встречной жениться? Кастинг среди фанаток устроить? «Ну ты же сказал!».

В таких случаях меня всегда спасал кто-нибудь из ребят (один я давно никуда не ходил). Вежливо, но решительно они выпроваживали гостя из-за столика, а если не помогало — звали охрану. Это действовало безотказно.