Каникулы в Лондоне – 3

– Тебе звонила Тей.

Он сразу напрягся. На секунду застыл, наклонившись за футболкой, небрежно брошенной на полу.

– Энн… – начал было он, но пары минут, что я раздумывала, как вести себя, вполне хватило, чтобы не затевать истерику на пустом месте. Как говорил один мой знакомый: мама, я расту.

– Всё в порядке. Певица она хорошая, как человек не очень. Но почему ты сразу мне не сказал?

– Ты бы стала ревновать. Я разве не прав?

– А есть повод?

– Нет.

– Тогда почему я должна это делать?

– Действительно, почему? – улыбнулся муж и подошёл, чтобы поцеловать меня.

Да, мне неприятно, что эта девушка вертится вокруг Ларри, но я должна ему доверять.

– Чем планируешь заниматься сегодня?

– Поеду смотреть помещение для фотовыставки.

Ларри снова напрягся:

– Опять?

– Что значит, опять?

– Мы же, кажется, уже обсудили, что пока тебе стоит сбавить нагрузку.

– Когда это мы договорились? Мы три дня не общались. И что ты мне предлагаешь? Сидеть дома, пить чай, смотреть телевизор и медленно сходить с ума от безделья?

– Я не говорю…

– Ларри, ты бы сам согласился так жить?

– Я не вынашиваю ребёнка, Энн.

– Поверь мне, ему ничто не угрожает.

– Доктор так не считает, и я склонен больше доверять ей в этой ситуации.

– Послушай, если ты сейчас не прекратишь, мы опять поругаемся, – предупредила я.

– А по-твоему, мы сейчас разве не это делаем?

Найти общий язык снова не получилось. Ларри ушёл, не попрощавшись. Я стала собираться, чувствуя, как всё валится из рук из-за дурацкого настроения.

Но не успела выйти за дверь, как раздался звонок. Звонила Люда, и я с удовольствием ей ответила.

– Привет! Как ты? Не замело вас там?

– Привет, Ань. Замело. И гололёд.

Голос её звучал как-то сухо и официально.

– Всё хорошо? – забеспокоилась я. – Ты не болеешь?

– Я нет. Ань, тут мама твоя в аварию попала, – произнесла она, и я едва не осела, ухватившись за стену, чтобы не упасть.

Малышка Эмили внутри, словно почувствовав, легонько толкнулась, но я была не в том состоянии, чтобы радоваться этому.

– Когда? Как?

– Сегодня утром. Твой папа не стал звонить, потому что у нас большая разница во времени. И он не хотел волновать тебя из-за твоего положения.

За полгода жизни в Америке я научилась рассчитывать время и машинально прикинула: сегодня утром… Сейчас в Москве около десяти часов вечера. Значит, уже прошли почти сутки.

– Как она? – выдохнула, едва справляясь со спазмом в горле и дрожью в теле.

Это был самый главный ответ, который я ждала в своей жизни. И даже не знаю, что было бы, если бы Люда ответила, что…

– Она в сознании. Угрозы жизни нет, но много травм: сотрясение, переломы. Доктора говорят, что шансы полностью восстановиться есть, но нужно время и хороший уход.

Я прижала руку к губам, стараясь собраться с мыслями и не дать панике выход. Сейчас не время. Нужно решать.

Я разом забыла обо всех своих планах. Мысли сейчас вертелись вокруг одного и того же: как помочь? Как быстро я смогу улететь? Сколько денег потребуется? Смогу ли я перевести сюда родителей? Или остаться там?

Люда вклинилась в мой поток мыслей, разом разгадав все мои замыслы:

– Ань, даже не думай приезжать. Тебе сейчас тут делать нечего, только распереживаешься. Я буду ходить к Светлане Николаевне каждый день, все продукты куплю. В больнице за ней присматривают. Я ещё дополнительно договорюсь, не переживай.

– Нет. Я приеду. Это даже не обсуждается.

– Ань, я Ларри сейчас позвоню, если ты сама не возьмёшь себя в руки. Чем ты можешь сейчас помочь? Давай рассуждать логически. Сделай глубокий вдох прямо сейчас, – холодным, отрезвляющим тоном произнесла она, и я недовольно послушалась. – Выдох через рот. Теперь слушай. Светлане Николаевне ты сейчас не поможешь тем, что будешь сидеть рядом. Наоборот, она будет переживать за тебя и ребёнка. Плюс перелёт – ты забыла, что сказал врач? Больше никаких полётов до родов. Ты под угрозу ставишь жизнь собственного ребёнка! Тебе всё равно?

Я вздохнула, молчаливо признавая: не всё равно.

Представить, что с моей Эмили, которая уже подаёт весточки миру о своём существовании, может что-то случиться, было просто невозможно.

Но мама…

– Я переведу денег на твой счёт, – всё, что я могла сказать.

– Пока не нужно.

Но тут я точно не готова была соглашаться.

– Люда, сейчас маме нужны фрукты, лекарства. Опять же, врачам и медсестрам какую-то сумму нужно дать. Я ничего в этом не смыслю, – паника вновь проникла в мой голос, выдавая с потрохами.

– Так, опять нужно делать вдох-выдох? Ань, не гони панику. Я не для этого тебе позвонила, а чтобы ты была в курсе. Всё обошлось. Твоя мама будет жить, а что дальше – покажет время. Молись. Это лучшее, чем ты можешь ей сейчас помочь. Всё остальное мы с твоим папой сделаем.

И, знаете, это невероятный груз с плеч, когда кто-то родной может сказать тебе эти слова в сложной ситуации, когда ты толком даже соображать не можешь, не то что решать что-то.

– Спасибо. А сейчас она как? Ей можно позвонить?

– Попробуй. Думаю, можно.

– Ты только держи меня в курсе, ладно?