Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!

– Но все знают, – попробовала вернуться к прежнему аргументу я, и была перебита…

– Все, – маркиз фыркнул. – Айрин, ну сама подумай, что может быть известно «всем», если мы даже наличие Древней крови не афишируем. Вот ты, например, знаешь, кто из нынешней светской элиты является обладателем дара?

Я ответила сразу и без запинки:

– Лорд Тиар тес Норр. Глава Департамента магического правопорядка.

– А ещё?

В голосе Джисперта прозвучало нескрываемое веселье, и я, увы, осеклась. Просто на этом мои познания действительно заканчивались, и это при том, что вопросом пусть не рьяно, но всё-таки интересовалась.

Списки обладателей Древней крови в газетах и справочниках, увы, не печатали, и знали мы действительно немного. Но…

– Айрин, людям свойственно сочинять небылицы, – снова заговорил Джисперт. – И чем меньше у них информации, тем охотнее они это делают. Нам известно, какие слухи ходят о Древней крови, и мы могли бы эти слухи развеять, но зачем? Наделённые Древней кровью рождаются в семьях аристократов, где все и так знают правду. А если вдруг, внезапно, произойдёт тот единственный случай из ста, когда дар проснётся в простолюдине, то существует Храм, где всё объяснят.

Я откинулась на спинку стула и уставилась на собеседника невидящим взглядом. Какая-то логика в его рассуждениях точно имелась, но мне, как тому самому «внезапному случаю из ста» легче не стало.

– А если простолюдин в Храм не пойдёт? – к счастью, мой голос не дрогнул, прозвучал совершенно спокойно.

– Да куда он денется? – встрял Осберт. – Ведь законы, в отличие от сведений о Древней крови, полностью прозрачны.

Меня едва не передёрнуло. Прозрачны, ага. Вот только…

– Это всё неправильно, – сказала я. – Нечестно.

Лорд Джисперт недоумённо заломил бровь, а Осберт поинтересовался:

– Что именно? В чём неправильность и нечестность?

Я хотела объяснить, но не смогла, а герцог Раванширский…

– Айрин, Древняя кровь дар достаточно ценный, и привлекать к нему лишнее внимание глупо, – сказал он. – А все эти развенчания мифов, вся пропаганда, и есть то самое привлечение внимания, которое совершенно ни к чему. Добавить сюда тот момент, что Древняя кровь проявляется в среде аристократии, и становиться очевидно – простому народу знать подноготную незачем. Смысла нет, понимаешь?

Я подумала, и… да, поняла.

Старик был прав, только легче от этого опять-таки не стало. Впрочем, какого-то глобального сожаления по поводу того, что не пошла в Храм, где могли всё объяснить, я тоже не испытала. Выбор сделан, причём не вчера, а шесть лет назад.

Как итог, я глубоко вздохнула и сказала:

– Хорошо, предположим, что всё не так ужасно, как может показаться со стороны. Но ведь после брака женщина с Древней кровью полностью переходит во власть мужа…

– Да, – подтвердил лорд Джисперт. – И что тут страшного?

Я почувствовала прилив возмущения и невольно покосилась на леди Элву. Маркиза, в отличие от меня, осталась абсолютно спокойна – уж кого, а её этот момент точно не волновал.

Разумеется, вспомнилось всё увиденное в замке, и спокойствие леди обрело некоторый смысл. Маркизу в правах и желаниях точно не ущемляли, но ведь известны и другие случаи.

– Про баронессу Пейре слышали? – спросила я.

– Мм-м… – отец семейства нахмурился, словно припоминая.

– Это про ту, которая яд приняла? – уточнила леди Элва. И после того, как я кивнула: – Ох, Айрин…

Элва всплеснула руками и сделала самое жалостливое личико. Потом сказала:

– Айрин, не хочу показаться чёрствой, но подобное могло случиться с каждой. Неудачный брак – это не новшество, и то, что барон и баронесса Пейре являлись носителями Древней крови, ничего не значит.

– Как это «не значит»? – возмутилась я. – Баронесса была собственностью мужа, если бы не это, она бы смогла обратиться за помощью.

– Айрин, это лишь предположение, – вмешался Тунор. – Ежегодно в Империи совершается около сотни самоубийств среди женщин. Вернее, среди тех женщин, которые имеют право на защиту…

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла я.

– Право на защиту не есть гарантия, – пояснил адвокат. – Утверждать, будто в смерти баронессы виновата именно Древняя кровь – глупо. Там, скорее всего, был целый букет причин, и тот факт, что баронесса находилась вне правового поля…

– Хорошо, – перебила я. – А графиня Караорская? Она в пропасть бросилась.

Тунор шумно вздохнул.

– Если отодвинуть эмоции и взглянуть на цифры статистики, – сказал он, – то совершенно ясно, что количество происшествий среди обычных людей несравнимо выше. Причём по всем показателям, включая жестокость.

И уже не мне, а брату:

– Осб, подтверди.

Младший судья Верховного суда Империи с готовностью кивнул и тоже заговорил:

– Малышка, я отдалённо понимаю твоё возмущение, но и ты пойми – в обычной жизни гарантий тоже нет. Вспомни свой Демстаун. Неужели никто из соседей или знакомых не занимался рукоприкладством? Неужели никто не перегибал с алкоголем? Никогда не было семейных драм и ссор?

Я насупилась и поджала губы – увы, но драмы, конечно, были. Даже парочка по-настоящему жутких случаев, но…