Канны для ванны

С такими счастливыми мыслями я и заснул. Снился мне дедок со своей женушкой. Они катались на лодке, а я почему-то был их собакой. Пекинесом. Я сидел, смотрел, как дедок управляется с веслами, а тетка ему весело подмигивает. Она опустила руку в воду и брызнула на меня. Фу, блин. Мне было это чертовски неприятно. Я залаял. Но лай мой почему-то был больше похож на завывания Лепса. Потом дедок бросил весла, устал или просто надоело грести, хэзэ. Он прижал к себе тетку, начал грубо лапать, та даже глаза закрыла от удовольствия. Рука дедка скользнула под юбку, и тут я открыл глаза. Как вовремя я проснулся. Черт, еще немного и пришлось бы наблюдать, как дедок начнет пялить свою молодую женушку. Я и так впечатлительный, такого бы я не выдержал.

Утро выдалось дождливым. Я лежал под одеялом и слушал, как капли бьют о стекло и подоконник. Рабочий настрой тут же раскис, как картон в луже. Вот что за? Только стоит порадоваться, как тут же раз – и обломись. Словно кто-то специально подлянит. Опять вселенная против?

– Вселенная, это ты подлянишь? – спросил я сквозь одеяло.

Гребаный риторический вопрос. Вместо ответа зазвонил телефон.

– Алло!

– Дождь.

Звонил Марк.

– Вижу.

– Как снимать будем?

– С дождем.

– Угу. Может, все-таки Снежа…

– Никаких Снежан! – перебил я товарища. – Как договорились, в 13:40 на Пролетарской.

– Ладно.

Товарищ явно расстроился. Запал на Рыженькую. Вот не будь конца света, можно было бы только так девчонок клеить. Падкие они на славу. А тут вообще красота: приходишь такой весь на пафосе или объявление кидаешь, мол, я режиссер, снимаем кино, и все – любая с тобой пойдет, делай с ней что хочешь.

К счастью, дождь шел недолго. Из-за туч выглянуло солнце, и настроение сразу улучшилось. Я снова нацепил шарф. Буду пафосным режиссером. Пусть все видят.

Марк уже был на месте.

– А, товарищ режиссер, – сказал он, поправил капюшон и стал настраивать что-то в камере.

– Привет. Где Новиков?

– Хэзэ.

– Понятно. Ты готов?

– Готов. Камера только глючить может.

– Это я знаю.

– А где тарелочка?

– Какая тарелочка?

– Ну ты че, не в курсе?

– В курсе чего?

– Е-мое, кто у нас товарищ режиссер, я или ты?

– Хорош говорить загадками! – я действительно не мог понять, что за тарелочка и почему она должна быть именно у режиссера.

– Я думал, ты нормальный режиссер.

– Решил мстить за Снежану?

– Да при чем здесь Снежана? Перед началом съемок киношники всегда разбивают тарелочку с автографами съемочной группы и названием фильма. Традиция такая. Типа чтобы съемки удачно прошли.

– Ни фигасе. А че ты раньше не мог сказать?

– Я думал, ты знаешь, ты же «Пальмовую ветвь» хочешь, значит, типа в кино сечь должен. Я поэтому и не стал брать из дома тарелку.

– А мог бы… Я вообще не в курсах про эти киношные штучки, может, там еще че есть?

– Да вроде нет.

– А ты откуда про тарелочку знаешь?

– Так у меня дед гримером на студии Горького работал.

– Нормально.

– А! Вспомнил! – Марк снова поправил капюшон. – Если кто сценарий уронит, то он должен на него сесть и, не отрывая от задницы, встать.

– Ну, тут нам не подходит. У нас сценария нет.

– И вот это меня пипец как смущает.

– Да че такого? Я уже все придумал. Будем подходить ко всем и задавать четыре вопроса. Лучше скажи, че нам с тарелочкой делать?

– Фиг знает.

И тут позвонил Новиков.

– Алло, Саня!

– Ты где ходишь, помреж?

– Я по этому поводу. Я начасок задержусь, начинайте без меня.

– А ты не прифигел?

– Да блин, меня предки припрягли. Ща разгребу все и сразу к вам.

– Ну, вашпе.

– Про тарелочку скажи, – подсказал мне Марк.

– А, да! Саня, тарелку прихвати с собой.

– Какую тарелку?

– Какую тарелку? – переспросил я.

– Да любую, – сказал Марк.

– Да любую, – повторил я.

– А. На фига?

– У киношников есть традиция, – начал я, но Саня вдруг перебил.

– Ладно, мне пора. – И повесил трубку.

– Ну че, возьмет?

– Надеюсь. Трубку бросил.

– Ну перезвони.

Я перезвонил. Новиков не отвечал.

– Занят, наверное. Его ж припрягли.

– Ну и ладно, – махнул рукой Марк, – он же поцик толковый, притащит тарелку.

– Угу, – только и ответил я.

Пока ждали, небо снова заволокло тучами. Зашли в магаз.

– А че, может, твоего деда попросим нам помочь? Он же опытный.

– Угу, – согласился Марк. – Давай выпишем его из Москвы сюда, пусть поможет.

– А че, он в Москве?

– Нет, блин, в Урюпинске. Где у нас студия Горького?

– В Москве, что ли?

– Н-да… – покачал головой Марк и поправил капюшон.

– Че ты капюшон свой без конца дергаешь?

– Да съезжает.

– Ниче он не съезжает.

– Ну, значит, просто привычка. Раньше без конца съезжал.

– А не пробовал без капюшона ходить?

– Ты че? Как можно без капюшона ходить? Это же стайл.