Канны для ванны

Он резко поднял голову, посмотрел на меня, снова опустил и ответил:

— Точно.

— А она точно существует? Или только у тебя в голове?

— Это, точно. Адрес-то есть.

Адрес, я и забыл. ФСБ, в отличие от Олега, не стала бы делиться адресом несуществующего человека.

— А что?

— Да нет, все нормально. Красивый шарф.

— Это, да.

— Тане обязательно понравится.

— Понравится, — повторил Олег.

— «Нива» едет.

Олег поднял руку и затормозил «ниву». За рулем сидел плотный, суровый мужик лет шестидесяти с густыми ржаными бровями и хриплым голосом.

— Здрасьте, — вежливо улыбнулся я.

— Угу, — прохрипел он в ответ.

— Прямо по трассе не подбросите?

— Угу.

От второго угу по спине пробежал мороз, хотя она и так уже успела замерзнуть. Только отступать было некуда.

— Спасибо. Только мы без денег.

— Угу.

Как будто он сразу решил, что повезет нас в лес, а не по трассе. А вот Олег был вполне расслаблен, если так можно о нем выразиться.

Мы залезли внутрь, мне пришлось сесть на переднее сиденье. Все-таки из Олега даже Цекало в программе «ПрожекторПерисХилтон» не вышел бы, так что отдуваться нужно было мне. Раз денег не платим, то хотя бы разговором развлечь должны.

Но он не очень-то хотел слушать мой треп о Казани, и что в Ульяновске мы встретили девушку, и она оказалась Ульяной, и что удивительно, что страна у нас одна, а города выглядят так по-разному, что возникают сомнения, одна ли у нас страна, что я не думал о том, что у нас так много добрых людей, способных вот так остановиться и подобрать незнакомцев, Айрат даже ночевать у себя разрешил, и что название Сызрань очень интересное, похожее на что-то мокрое, слякотное и утреннее, и что в нее надо ехать с утра, а мы вот едем ближе к вечеру.

— Угу, — повторял каждый раз водитель с густыми бровями, а потом и вовсе вздохнул и включил Высоцкого.

И мы слушали про «Порвали парус», «Бег на месте», «Скалолазку», «Рай в шалаше» и что-то еще. И стало как-то неожиданно уютно и легко на душе и немного неудобно перед водителем за нехорошие мысли о нем. Вот так бы ехать и ехать на этой «ниве» под песни Высоцкого и никогда не останавливаться, никогда-никогда. Вот такой апокалипсис меня вполне бы устроил. Не думал даже, что у Высоцкого так много по-настоящему хороших песен.

В Сызрань мы приехали первыми. Улица Советская была в центре, недалеко от вокзала, а вот Ленина, как нам объяснил местный старичок, на другом берегу.

— Поселок Засызранский.

— Какой?

— Засызранский. Ну, чего ухмыляисся?

А я реально стал ржать. Ну и название. Засызранский. Похлеще Урюпинска. Даже Олег слегка улыбнулся.

— Речка Сызранка, а он за ней. Вот и Засызранский.

— Понятно, — ответил я и все равно не мог успокоиться.

— На маршрутку сядете, до Охотной доедете, а там недалеко, быстро найдете.

Быстро найдете. Вот угораздило нас выбрать эту чертову улицу Ленина. Только в Ульяновске нашли без проблем и здание нормальное. А тут поселки, пустыри, дома буквой «Г». Вот что нам в этом поселке делать?

Пока добрались, уже начало темнеть. Еще и блуждали по этому поселку. Строят у нас, конечно, вообще непонятно как. Такое ощущение, что по геометрии у всех, как у меня, стабильная тройка была.

— Это, вот Ленина.

— Да вижу, вижу.

Одиннадцать, тринадцать. А дальше ничего. На углу Застенный переулок, 32/19. А Ленина нет. Проходим дальше еще один угловой, а следующий Ленина, 23.

— Как так?

— Это, не знаю.

— А где дома? Пятнадцатый, семнадцатый?

Олег развел руками. Нет, дома-то есть, но туда дальше, вглубь, и у всех Застенный переулок.

— Может, дроби все-таки к Ленина относятся?

— Это, может.

— Так-то логично даже получается. Там девятнадцать, тут двадцать один, а тут уже просто двадцать три, типа не на углу же. Только Ленина почему не написано?

— Не знаю.

— Руки оторвать таким строителям и архитекторам.

И тут появились веселые сызранские парни. Ну, такие широкоплечие, суровые, с неполным набором зубов. Встали в сторонке, поглядывают. Потом еще один подошел, их стало пять.

Я сразу почувствовал неладное. Чертова улица Ленина. Один бы я еще мог дать деру. Хотя не особо-то побегаешь в незнакомом районе, а с Олегом даже и пробовать не стоило. И в подтверждение моих слов самый низкий и широкий из них негромко сказал:

— Вы че здесь третесь?

— Это, мы? — спросил Олег.

— Не мы же.

— Дебил какой-то, — усмехнулся товарищ низкого в коричневой дубленке.

Олег пропустил его слова мимо ушей и пояснил:

— Ленина, двадцать один ищем. У нас тут, это, встреча.

— Ага, с нами, — и заржали.

— Это, не с вами.

— Вы откуда такие долбанутые?

— Не местные мы.

Вот кто, кто просил тебя отвечать? То молчал, как пень, а то прорвало. Не пожар же теперь орать? Или все-таки орать?

И опять диафрагму напрягают. Затем подошли к нам спокойно, окружили, молча сняли рюкзаки, и тот, что самый говорливый, типа бугор их, начал изучать содержимое. Прекрасный город Сызрань. Лучший на свете.

— Это, — начал было возмущаться Олег, но парни жестом показали тихо, и он умолк.

— Хрень, хрень, хрень. — Стал разбрасывать мои вещи низкий и дошел до камеры. — А вот это уже поинтереснее.

— Камеру не отдам. — Я уже не мог молчать. — Мобилу берите, а камеру не отдам.