Канны для ванны

— Простите. Мне тоже очень приятно.

— Что за молодежь пошла.

— Извините, — попросил за всю молодежь прощения я.

— Марк, ты говорил, вас будет четверо.

— Да, теть Марин. Они едут еще, скоро будут.

— Что это значит, скоро будут?

— Ну, то и значит, что скоро подъедут.

— Без десяти минут десять на часах.

— Ты же все равно раньше часа не ложишься.

— Есть правила этикета. Это неприлично заявляться в гости после восьми вечера.

— Ну это без предупреждения. Про нас ты же знала.

— Я взрослая одинокая женщина.

Неудивительно, что одинокая, с такими замашками.

— Ну все, соседи увидят, сплетничать начнут.

— И начнут. Начнут. Ты не знаешь эту Марью Васильевну. У нее язык без костей, распространяет слухи, что у меня подпольная организация, готовим заговор против губернатора и самогон паленый распространяем.

— Она просто тебе завидует, теть Марин. Ты активная, к тебе вон сколько народа ходит, а она тупо на лавочке сидит.

— Что за вон, что за тупо?

— Ну, много.

— Без ну.

— Много. А сидит она правда тупо. Умно бы сидела, книжки читала, а не пургу несла про тебя.

— Может, ты и прав, Марк. Вы устали с дороги, давайте пить чай с облепиховым вареньем.

Терпеть не могу облепиху. Марк тоже скривился и жестами показал, что это просто «вешалка». Ну, тетка его то есть.

— Руки помыли?

— Ну, теть Марин.

— Я кому сказала. С дороги. Инфекцию мне в дом занести хотите?

— Инфекцию мне занести хотите? — передразнил Марк уже в ванной.

— Я все прекрасно слышу.

— Я все прекрасно слышу, — передразнил он уже шепотом.

— И это тоже.

— И это тоже, — еще тише повторил он.

Тетка молчала.

Облепиху я трогать не стал, а мед был очень вкусный. Я его, только когда заболею, ем, и то не всегда, а тут с удовольствием съел всю миску. Тетя Марина ничего не сказала, но явно была не в восторге от такого поступка.

— А те, твои товарищи тоже такие голодные?

— Вряд ли они что-то будут есть, — ответил я вместо Марка.

— Это почему же?

— У них с желудком не все хорошо.

— Этого мне еще не хватало. — Всплеснула руками добрая тетушка.

— Теть Марин, не будь занудой.

— Знаешь что, Марк, в чужой монастырь, как говорится.

— Да, у тебя еще тот монастырь, — пошутил Марк. — Господу помолимся.

— Ой, ну тебя, — смягчилась тетушка. — Все у тебя шуточки. Ну-с, Александр, а вы чем занимаетесь?

— Я свободный художник. В прямом и переносном смысле.

— Не поняла. Разъясните.

— На дому работаю, я графический дизайнер. Оформление сайтов, шрифты, логотипы и прочее разрабатываю.

— И за это платят?

— Платят. Иногда совсем неплохо.

— А что же ты, Марк, не пошел в дизайнеры? Ты же хорошо рисуешь.

— Да где хорошо? Ничего особенного. И потом, мне не очень нравится это мазюкание. Вот фоткать — это да — или видео снимать.

— И что ты получаешь за свое видео?

— Пока ничего, но мы Канны выиграем. Да, Сань?

— Да, обязательно выиграем.

— Мечтатели. А я вот в университете преподаю.

— Русский язык.

— И литературу.

— И литературу, — повторил Марк.

— А вы верите в предсказания майя? — спросил я.

— О конце света?

— Да.

— Глупости это все. Раздули из ничего. Ученые давно уже доказали, что это было заблуждение. Так что не стоит тратить попусту нервы.

— Ух ты, — удивился я, — а я ничего такого не слышал. Откуда у вас такая информация?

— Из газет.

— Вы читаете газеты?

— Конечно.

— И верите тому, что в них пишут?

— Я вам так скажу. Я больше доверяю инженерам из НАСА, чем древним и непонятно на чем основанным глупым предсказаниям. И вам советую. Наука дает точные ответы.

— Но многие предсказания сбываются. У Нострадамуса, например, — возразил я.

— Так, хватит лялякать, — нахмурилась она. — Где твои товарищи, Марк?

— Щас позвоню.

— Щас. Нет такого слова. Сейчас.

— Ну, сейчас. Алло, и че, где вы?

— Че, хоть бы перед товарищем не стыдился. Как из колхоза, честное слово.

— Ага, понял, понял. Ждем. Ну, все. Едут. В такси. Через десять минут будут.

— Вот и прекрасно, надо чайник на огонь поставить. А что это вы так апокалипсисом заинтересовались?

— А мы про это фильм снимаем, — разъяснил Марк. — «То, что нас ждет».

— И что нас ждет?

— Вот это мы и пытаемся понять. Только что-то никто не верит в конец света.

— А с чего им верить? Люди нынче дикие, все хотят что-то урвать, склочничают, сплетничают, воруют, будто один раз живут. Вы, что ли, верите в апокалипсис?

— Я верю. У меня день рождения 21 декабря.

— В один день со Сталиным, — заметила тетушка.

— Кстати, в этом что-то есть, что конец света назначили на день рождения Сталина.

— Бросьте эти глупости. Никто ничего не назначал. Я уже сказала, что ученые все опровергли. Если нам и следует чего-то ждать, то только того, что однажды погаснет Солнце, но это будет еще не скоро, как минимум, через несколько миллионов лет. А Сталин тут и вовсе ни при чем.

— Да, сейчас просто модно винить его во всех бедах. Всеобщее прозрение.

И тут запела спасительная трель звонка.

— Тридцать пять минут одиннадцатого, — сказала тетушка, глядя на настенные часы. — Марья Васильевна вся изведется ждать до завтра.

— Здрасьте, — растянул рот в улыбке, как Чеширский Кот, Новиков.

— Забор покрасьте.

— Теть Марин.