Кант. Биография

Человек, сознающий характер в своем образе мыслей, не получил его от природы, а все время приобретает его. Можно даже считать, что утверждение характера, подобное своего рода возрождению, делает для человека незабываемыми известную торжественность обета, который он сам себе дает, и время, когда в нем произошло это преобразование и для него возникла как бы новая эпоха. – Воспитание, примеры и наставления вообще могут вызывать эту твердость и устойчивость в принципах не постепенно; они возникают как взрыв, сразу же следующий за отвращением к колеблющемуся состоянию, основанному на инстинкте. Быть может, немногие люди пытались совершить это преобразование до тридцати лет; еще меньше тех, кто прочно осуществил его до сорока лет. Стремиться стать лучшим человеком в отдельных проявлениях – тщетная попытка, ибо пока работают над одним впечатлением, гаснет другое; утверждение характера – это абсолютное единство внутреннего принципа образа жизни вообще[586].

Таким образом, характер – это не то, с чем мы рождаемся на свет или что может с нами случиться. Это наше собственное творение. Мы создаем или присваиваем себе характер, и иметь хороший характер – высшее нравственное достижение.

Мы представляем моральную ценность лишь в той мере, в какой у нас есть характер. Наш долг – формировать характер в нравственном смысле. Моральная психология Канта – это еще и психология характера. В самом деле, именно на характере сосредотачивает он свое внимание. Что бы ни случилось в сорок, это влечет за собой глубокие моральные последствия:

Единственным доказательством, позволяющим человеку сознавать, что у него есть характер, может служить только внутренняя правдивость перед самим собой, а также в поведении по отношению к другим, возведенная в высшую максиму[587].

Таким образом, судить о характере мы можем в первую очередь согласно максиме правдивости.

Кант предлагает множество вариаций на эту тему в лекциях по антропологии, утверждая, что только в сорок у нас начинает формироваться правильное представление о вещах, поскольку к сорока мы пережили различные жизненные ситуации. Раньше едва ли кто-то способен на верные суждения об истинной ценности вещей[588]. Также Кант подчеркивает, что сформировать характер можно только в том случае, если наша склонность интересоваться чем-либо достаточно сильна, но не настолько, чтобы превратиться в страсть. Все это, может быть, сложится к сорока годам. Характер требует зрелого рассудка. Любопытно, что Кант также считал, что именно в сорок сила памяти начинает ослабевать. Соответственно, к этому времени нужно успеть собрать всю пищу для размышлений. После сорока «мы не можем выучить чего-то нового, хотя можем расширить наши знания»[589]. Всего, что бы мы ни свершили после сорока в интеллектуальных вопросах, мы достигнем благодаря собранным прежде материалам и характерному суждению, которое формируется примерно к сорока годам. Это будет результатом наших знаний и нашего характера.

Характер построен на максимах. Но что такое максимы? В максимах Канта на самом деле по большей части нет ничего необычного – по крайней мере, как он их описывает в контексте антропологии. Это предписания или общие стратегии, которым мы научились у других людей или из книг и которые мы выбираем в качестве жизненных принципов. Они показывают, что мы рациональные существа, способные подчинять наши действия общим принципам, а не только душевным порывам. И все же, и это важно, Кант считал, что максимы не просто плод наших размышлений, преимущественно личных принципов, а вопрос общественных обсуждений. Кант настаивал, что беседы с друзьями о морали хорошо помогают прояснить наши нравственные идеи. В каком-то смысле максимы нас окружают; вопрос лишь в том, какие из них нам следует принять.