Кант: краткое введение

По Канту, республика отнюдь не противоречит конституционной монархии, хотя он не раз высказывал неодобрение наследственной власти, в особенности наследственной власти аристократии. В конце концов, не найдя достойной альтернативы демократии, он оставляет читателя только догадываться, каким образом должен формироваться законодательный орган власти и какие следует создать условия, чтобы он стал выразителем воли народа в целом. Создается впечатление, что представительную республику Кант считал чем-то вроде идеала разума, к которому должно стремиться, но невозможного достичь. Он решительно отметает все виды резкой смены формы правления и настаивает на подчинении любому правлению, которое не слишком грубо попирает категорический императив. Большой террор во Франции настроил его против революции вообще и против цареубийства в частности, и его отношение к демократии лучше всего охарактеризовать словами Ганди, говорившего, что это «неплохая идея», имея в виду, в случае Канта, что это, конечно же, «идея разума» — то, на что следует равняться, а не то, что может реально наступить.

Частная собственность

Среди прав, принадлежащих гражданину в соответствии со всеобщим принципом справедливости, Кант выделял как особенно важное право собственности, применив к понятию собственности трансцендентальную дедукцию при ответе на вопрос: «Как возможно внешнее мое и твое?» (т. б, с. 273). Он различает чувственное и умопостигаемое владение, причем первое выступает физическим, а второе — чисто правовым понятием (т. 6, с. 268). Все основные понятия права, настаивает Кант, априорны, потому что представляют собой законы разума вследствие того, что отсылают к ноуменальному, или интеллигибельному (умопостигаемому), миру, частью которого, с точки зрения практического разума, являемся все мы.

Права собственности не просто априорны, они, подобно законам нравственности, основаны на синтетическом априорном императиве. Сказать, что этот предмет мой — значит добавить нечто к моей суверенности как свободного существа, причем нечто, не содержащееся в понятии свободы. Многие философы тщетно пытались доказать это утверждение, не замечая того, что оно доказывается только трансцендентальным путем, пониманием того, что возможность владения является одной из предпосылок практического разума. Кант и сам не. привел такого доказательства, однако правильно предположил, что сама суть права собственности наиболее полно проявляется в том насилии, с которым это право попирают. Человек, осуществляющий такое насилие, отказывается признать существование других как целей самих по себе, а следовательно, и сам перестает быть свободным разумным субъектом.

Позднее аргументацию Канта подхватил Гегель, представив частную собственность как инструмент, посредством которого разумное существо реализует себя в объективном мире. В гегелевской трактовке концепция собственности Канта стала предметом важнейших дискуссий интеллектуалов XIX века, социалистов и их противников.

Гражданское общество

В своих политических трудах Кант дал и характеристику «гражданского общества», общества, организуемого законом под властью легитимного правителя. В таком обществе доминируют собственность, договор и закон, причем последний главенствует над двумя первыми. В этом обществе существует также экономическая жизнь и средства для облегчения торговли с чужестранцами, то есть деньги. В этой связи Канту приходится дать определение денег: «Деньги — это вещь, пользование которой возможно только потому, что ее отчуждают» (т. б, с. 315), подчеркивая особое свойство обладания деньгами, близкое к другим формам обладания, а именно к обладанием властью или трудом других людей. Далее Кант дает еще одно определение (реальную дефиницию) денег: «Это всеобщее средство взаимного обмена труда людей» (т. б, с. 316). Эта дефиниция предопределила дискуссии XIX века об отчуждаемом труде, которым добавила жару и кантовская теория личности.

В решении вопросов пола и сексуальных отношений Кант стоит особняком от других философов. Он признает, что нравственные предписания в этом вопросе проблемны с либеральной точки зрения. Почему «частная жизнь взрослых людей» должна касаться государства? И в самом деле, при чем тут мораль, если ни одной стороне не причиняется вреда, а тем более посторонним людям? Каким образом может философ свободы избежать провозглашения половой свободы и как политической необходимости и как нравственного идеала?