Кантарионская мозаика (СИ)

Аэрис редко выходил из дома. Лишь несколько хозяев пару раз брали его с собой, чтобы похвастаться трофеем. Он стоял среди разодетых в шелка аристократов, совершенно голый, с натертой маслом кожей и золотой цепочкой, что тянулась от ошейника к руке господина. Рабы для удовольствий всегда были дорогими, а уж демоны — тем более. Как объяснили Аэрису в Доме наслаждений, демонов слишком мало, да и не все королевства одобряют рабство таких малочисленных племен. Другие же опасались их магии.

Сжавшись в углу паланкина, среди подушек, Аэрис радовался, что хотя бы тонкая белая ткань отделяет его от Тарвентина. И все-таки поглядывал сквозь щель в разошедшихся полотнах.

Аэрис видел стены домов из известняка, украшенные мозаиками фасады, яркие ткани, обозначавшие принадлежность к гильдиям. Рябило в глазах от толпы, разодетой так пестро и ярко, как будто на праздник. Солнце слепило, и привыкший к помещениям без окон Аэрис только удивленно моргал.

Многоголосье царило такое, что можно было услышать не меньше трех-четырех языков, а над ними периодически взлетали монотонные напевы молитв с вплетаемой в них магией, от которой покалывало кончики пальцев.

Столица оглушала ароматами. Пряностей и благовоний, соленой воды и кожи, кисловатый запах пота и животных, навоза и шерсти.

Последнее навевало неприятные воспоминания, и Аэрис украдкой посмотрел на госпожу. Миледана сидела, развалившись среди подушек, и откровенно скучала. Вряд ли поездки сквозь центр города были для нее чем-то необычным.

— Я могу обратиться? — осторожно спросил Аэрис.

Она скользнула по нему взглядом и рассеянно кивнула.

— Если вы не хотите использовать меня сами, может, собираетесь отдать кому-то?

Во взгляде Миледаны промелькнуло удивление:

— Я не буду тебя продавать.

— Я имел в виду не это…

— Не волнуйся, — фыркнула Миледана. — В распоряжении моего брата столько девок и мальчиков, что ты ему не нужен. Если сам не захочешь. Лир может быть нежен.

Мимолетно Аэрис подумал, знает ли госпожа это сама, или просто так говорит? В домах благородных аристократов в спальнях творилось многое, и на это смотрели сквозь пальцы.

— А моего второго брата ты точно не заинтересуешь.

Вот это было удивительно, еще об одном родственнике Аэрис слышал впервые, в поместье его не было сегодня. Хотя кто станет рассказывать рабу? И всё же оставалась еще деталь, которую он должен выяснить.

— А вы… ты не отдашь меня собакам?

На лице Миледаны отразилось такое недоумение, что Аэрис смущенно опустил голову и пояснил:

— Демоны восстанавливаются гораздо быстрее людей, многие мои хозяева желали на это посмотреть.

— Их самих стоит отдать псам! — заявила Миледана. — Нет, Аэрис, мне нужен секретарь. Я не стану тебя наказывать, если будешь хорошо себя вести. Неповиновения я тоже не позволю.

— Разумеется, госпожа.

Он невольно повел спиной, где между лопаток еще оставались крошечные шрамы — следы того, как приучали к послушанию. Повторения Аэрис не хотел. Да и ошейник плотно охватывал шею, не давая забыть о том, где его место. Как бы ни была благосклонна Миледана, она его госпожа.

Что-то неуловимо изменилось. Аэрис ощутил это в самом воздухе, а после на улице послышались крики. Паланкин резко остановился, и Миледана в удивлении вскинула темные очерченные брови. Она выглянула на улицу, нахмурилась, но Аэрис не осмеливался подползти ближе и тоже посмотреть.

— Волнения, — сказала Миледана и повернулась к кому-то около паланкина, видимо, охране. — Нам лучше вернуться.

Но в следующий миг Миледана вскрикнула, распахнула занавесь, Аэрис не успел понять, его оглушили крики, мельтешащие на улице люди и густой запах крови — ее демон не спутал бы ни с чем.

На светлые покрывала паланкина положили мужчину, и жемчужная ткань тут же начала пропитываться кровью. Аэрис узнал Лирмалиса, его яркая зеленая рубашка потемнела, он оставался в сознании, но даже не мог ничего сказать.

— Тише, Лир, тише, — Миледана погладила брата по голове и прикрикнула быстрее двигаться домой.

Паланкин дернулся и тут же устремился прочь от криков и запахов крови и стали. Аэрис заметил, что и ножны Лира пусты — он явно защищался.

Миледана продолжала что-то ласково говорить брату, ее руки зажимали его рану светлыми покрывалами, но те мгновенно пропитывались кровью.

Аэрис мало что понимал во врачевании, его народ использовал травы и коренья, которые остались далеко на севере, где и была его родина. Но он чутко ощущал жизненную энергию, поэтому понимал, что Лир умирает. Ему осталось немного, и до поместья он не дотянет.

— Только не умирай, Лир, пожалуйста. Только не так!

В голосе Миледаны слышалось отчаянье, но глаза Лира уже закрылись, он еще дышал, но в уголке губ выступила кровь.

Аэрис посмотрел на свои руки. Считалось, ни один раб не может обладать магией. Даже из демонов она выбивалась плеткой, специальными зельями, из-за которых их неделями держали, словно животных, на соломе и холодном полу, пока их выворачивало прямо туда же, пока они дрожали от холода и боли, теряя магию.

Еще одна причина, почему демоны так дороги. Не меньше трети просто не переживали этого.