Кантата победивших смерть

Рамолу и Натали направляют на второй этаж в отделение, в котором обычно держат пациентов после удаления грыжи или бариатрической хирургии — эти некритичные операции больница отменила первыми. Отделение — одно из четырех, где теперь наблюдают за лицами, подвергшимися воздействию вируса и получившими инъекции глобулина и вакцины еще до проявления симптомов инфекции. Натали привозят в отдельную палату, однако медсестра предупреждает, что отдельной она будет оставаться недолго. Сестра еще раз меряет температуру, обещая делать это каждые пятнадцать минут в течение следующих шести часов. Если симптомы не появятся, Натали выпишут. Температура прежняя — 37,3. Кровяное давление 125 на 85, чуть выше нормы.

Когда Натали спрашивает, что будет в случае появления симптомов, ее просят не волноваться прежде времени. Натали, выступая от лица обеих, требует уточнений. Сестра извиняется и обещает, что доктор Кендра Аволеси, напрямую подчиненная начальнику штаба ликвидации чрезвычайной ситуации и главврачу больницы, скоро придет и обсудит с ними регламент.

Медсестра и санитар уходят. Натали и Рамола остаются наедине.

Рамола смотрит на часы — 12:43 пополудни. После контакта с патогеном, если первоначальные расчеты верны, прошло больше часа. Вопреки профилактике этот временной ориентир заключает в себе зловещую тяжесть как вероятности выздоровления, так и неотвратимости смерти; с этого момента может произойти что угодно.

— Ты не собираешься надевать маску? — спрашивает Натали.

— Когда я отмечала прибытие, мне сказали, что в этом крыле маску носить не обязательно. Предпочитаю, чтобы ты видела мою улыбчивую физию.

Натали стаскивает маску с лица. Она передразнивает английский акцент Рамолы, превращая первое «и» в слове «физия» в «э». Потом повторяет слово еще раз, как будто оно ей что-то напомнило.

— Тебе еще работать и работать над акцентом.

— Вредина! Мой хренцузский безупречен.

— А-а, вот ты на каком? — хихикает Рамола и отходит к окну, выходящему на забитую машинами Вашингтон-стрит.

Национальная гвардия с сине-красными мигалками освободила одну полосу для проезда оперативного транспорта, все больше людей идут пешком.

— Хороший вид? — С механическим жужжанием Натали поднимает изголовье кровати, чтобы принять полусидячее положение.

— Не так чтобы очень. — Рамола возится со шторами.

Натали опускает кровать, потом снова поднимает ее.

— Ищешь положение поудобнее?

— Какие могут быть удобства, пока я не рожу — боже, какое колючее слово — и ребенок не слезет с моего мочевого пузыря и не перестанет молотить ногами по моим почкам.

Рамолу радует, что подруга думает о том, что будет после рождения ребенка. Любые положительные разговоры о будущем — добрый признак.

Натали хватается за боковые поручни и приподнимается, ерзая бедрами. Скривившись, держится за левую руку.

— Черт, как больно!

— Подложить тебе под спину подушку?

Натали отмахивается.

— Нет. Ладно, валяй. Спасибо, так действительно лучше. Эй, когда придет эта врач, давай обсудим, что делать с ребенком, если я заболею, хорошо?

— Да, конечно.

— Ты не знаешь…

В полуприкрытую дверь стучат, в палату влетает доктор Кендра Аволеси. Кожа кофейного цвета, на вид лет 45–50. При одинаковом с Рамолой росте врач имеет куда более щуплую комплекцию. Волосы прикрыты голубой сеточкой, респираторная маска болтается на шее. После вежливых, но коротких приветствий доктор без предисловий рекомендует Натали согласиться на кесарево сечение, операцию можно провести через два часа. Если у Натали появятся явные признаки инфекции, операцию все равно проведут. Существует оправданная уверенность, что ребенок не заразится от матери.

— Оправданная уверенность? Это такой медицинский термин вместо пожимания плечами? — интересуется Натали.

Доктор Аволеси не уходит от ответа и смотрит Натали прямо в глаза:

— Согласно последним выводам нашего специалиста по вирусным заболеваниям, мы имеем дело с вирусом бешенства или похожей его разновидностью, обладающим повышенной вирулентностью при значительно более коротком инкубационном периоде. Обычный вирус перемещается по нервной системе к мозгу со скоростью одного сантиметра в день. Этот же, как вы обе наверняка уже слышали, движется в разы быстрее. Как бы то ни было, новый вирус все равно не переносится кровотоком и, пока у вас не развилась инфекция, не способен проникнуть в организм плода через плаценту. Нам известно, что постконтактная профилактика, которую вам провели, безопасна и для матери, и для ребенка, однако какие-либо достоверные сведения о том, что бывает, когда женщина на вашем сроке беременности заболевает бешенством и начинает распространять вирус через слюну, в медицинской литературе практически отсутствуют. Как я уже говорила, мы уверены, что инфекция не влияет на плод, но не влияет вообще или лишь некоторое время, этого мы не знаем — примеров из практики нет.

— Ладно, ладно, давайте достанем ребенка как можно раньше, хорошо?

Доктор Аволеси качает головой: