Кантата победивших смерть

Ребенок опять шевелится. Натали воображает, что таким образом плод переворачивается на удобный бочок. После каждого похода в туалет ребенок всегда толкает ножками или меняет положение. Идущее из глубокого нутра ощущение остается загадочным, ободряющим и трогательным, как в первый день, когда она почувствовала толчки маленьких рук и ног. Натали гладит себя по животу и шепчет: «Почему бы не послать сообщение с чужого телефона? Что толку беречь заряд, когда на дворе кризис, а я не могу до него дозвониться? Ну, чего молчишь? Скажи: ты охренительно права, мамочка. Нет, лучше не говори. Подожди пару лет».

Натали не выходит из дома четыре дня с тех пор, как ее работодатель, колледж «Стоунхилл», первым нарушил единый фронт других колледжей и закрыл общежития, учебные и административные здания как для учащихся, так и для персонала, всех отправив по домам. В тот день после обеда Натали расположилась за кухонным столом, отвечая на сообщения электронной почты из отдела развития и обзванивая выпускников, проживающих за пределами Новой Англии. Лишь четверо из двадцати семи опрошенных согласились сделать скромные пожертвования колледжу. Те, кто не повесил трубку сразу, допытывались, что творится в Массачусетсе.

Натали не решается расхаживать по первому этажу. Ступни отекли, хотя вчерашняя невероятная жара и влажность к утру улетучились. Все внутри и снаружи ее тела (спасибо, геморрой, но лучше без тебя) продолжает набухать или уже достигло степени максимальной опухлости. Натали наливает в кружку воды и садится на кухонный стул, сиденье и спинка которого обложены плоскими подушками — жалкой пародией на удобство.

Диктор зачитывает правовые акты штата Массачусетс относительно карантина и самоизоляции.

Со вздохом Натали распускает темно-русый хвост на затылке. Волосы еще не просохли после утреннего душа. Она заново собирает их в хвостик, стараясь не завязывать слишком туго. Втыкает телефон в розетку, хотя батарея почти полностью заряжена, после чего задирает длиннополую рубаху и сует руку под широкую резинку легинсов, чтобы почесать живот. Легинсы, пожалуй, можно снять совсем, дать коже подышать, но это потребует значительных усилий — надо встать, пройтись, нагнуться, снять. Все эти «надо» ей сейчас не одолеть.

Натали открывает в телефоне приложение-дневник «Voyager». Мысленно она произносит название на французский манер — «вояжёр». Так она называет Пола, когда хочет его подразнить. Приложение помогает вести дневник беременности. Оно автоматически синхронизирует ее записи, фотографии, видео- и аудио-файлы с личным хранилищем «Google Drive». Первые два триместра Натали пользовалась приложением каждый день, а то и по нескольку раз на день. Свои записи она расшаривала с другими мамами-дебютантками и однажды произвела в сетевой общине маленький фурор, разместив вместо фотографии растущего живота снимок собственных ног в сопровождении уморительной (как ей тогда показалось) шутки о том, как быстро растут близнецы. В третьем триместре Натали пользовалась прогой намного реже, записи по большей части скатились к нудному перечислению неудобств — саге о красных точках, как на картинах пуантилистов, высыпавших на лице и груди (включая изюминку — равнодушно-невозмутимое докторское «может быть, ничего страшного, а может быть, волчанка»), связанным с работой жалобам и унылым причитаниям, что беременность никогда не закончится. За последние десять суток она обновляла дневник всего пару раз.

Натали решает записать аудиосообщение, сделав его на время недоступным для тех, кто подписался на ее дневник в сети: «Bonjour, Voyageur. C’est moi[2]. Да-да. Остается пятнадцать дней — более или менее. Какой идиотский оборот. Попробуйте произнести фразу одним махом, и вы ничего не поймете: болеме, болеме. Сижу одна в темном доме. Физических неудобств — несть числа, но я о них пока не думаю, потому что мне жутко страшно. Хоть какая-то польза от страха. Не меняю легинсы уже пять суток. Мне их жаль. Они не заслужили такой участи. Надо бы включить свет. Или поднять шторы. Впустить в дом серость. Сама не знаю, почему я этого не делаю. Пол, ты задрал. Включи свой чертов…»

Телефон жужжит, поверх других пузырей с текстом появляется новый — от Пола. «Вышел, наконец. Узлы в машине. Буду дома в 5».

Натали подавляет в себе желание поднять на смех «узлы». Шутка и без того неуклюжа. Вместо этого пишет: «Ух ты! Поторопись. Спеши, но с оглядкой. Пжалста».

Она голосом отдает команду динамику уменьшить звук до минимума. Ей не хочется пропустить шум мотора прибывающей машины. Пустой дом производит типичные для пустого дома шорохи на частотах, созвучных игре воображения и кошмарным сценам. Сама Натали старается вести себя тихо, как мышь. Проверяет на телефоне новости в сетях и «Твиттере» — ничего хорошего. Возвращается в «Voyager» и добавляет небольшую импровизацию к любимой отцовской фразе «кто над чайником стоит, у того он не кипит».